медицинском учреждении. В итоге, все уладилось к обоюдному интересу. Директор достроил за казенный кошт дом себе и сыну, а Виктор Викторович в начале 47-го года, устроив материальные дела своего семейства, отошел в мир иной.
«Дед всегда побеждал, — Виктор мчался по вечерней трассе, думал о всякой всячине.
— И батя у меня не проиграл главную свою войну. Не покорился старухе… — Отец терпеть не мог ту, корую считал своей матерью. И всегда старался сделать ей на зло. Отказался от карьеры. Пропил наследство: антикварную мебель, книги, бронзу из городской квартиры профессора. Лишь бы досадить Вере Васильевне пытался отсудить часть имущества, которое по завещанию получила она. Батя до последней минуты, пока соображал и мог передвигаться, старался отстоять свои права. — И я потребую, чтобы старая ведьма сделала окончательное распоряжение. Теперь, когда открылось постыдное прошлое, смешно корчить из себя всевластную царицу и держать настоящего законного приемника, в неопределенности. Я не желаю зависеть от случайностей и прихотей судьбы. Не желаю довольствоваться частью вместо целого. Я хочу получить свое! Старуха должна отдать мне то, чем владеет. Время пришло!» — распалял себя Виктор.
Он собирался говорить с бабкой резко, требовательно, уверенно. Он представлял, как войдет к ней в кабинет, грохнет по столу кулаком, заорет: «Отдай мне, старая сука мое, законное и сдохни, наконец! Сколько можно жить?! Жрать! Пить! Срать! Сдохни, ведьма! Дай мне занять мое место в жизни!»
Виктор резко затормозил на подъезду к Отрадному. Смиряя гнев, опустил голову на руль. Он не мог позволить себе такую роскошь, как скандал. Бабка не разрешит на себя орать. В лучшем случае, заедет дубовой палкой, как уже бывало, по башке. В худшем — сдаст в милицию и переделает завещание.
Нет, пока у нее власть, надо быть тише воды, ниже травы и корчить из себя любящего внука. Тем более, что он снова намеревался просить у старухи помощи.
Ему нужны были Полищуки: старый Глеб Михайлович — лучший в городе адвокат и Глеб — лучший из молодых. Они смогут провести расследование и найдут мстителя. Они смогут решить эту дурацкую задачку. Но будут ее решать, только в том случае, если получат задание от Веры Васильевна.
«Надо взять себя в руки!» — Виктор несколько раз глубоко вздохнул, смиряя гнев и страх. Он волновался в преддверии разговора. Слишком много стояло на кону.
Виктор холодно поздоровался с Верой Васильевной, суровым тоном справился о здоровье.
— Как мне тебя называть? — спросил укоризненно. Привычное «ба» вязло на губах. «Ирина Васильевна» комом стояло в горле.
— Как пожелаешь, — небрежно отмахнулась лицемерка.
Осин смерил старуху осуждающим взглядом. Ни раскаяния в лице, ни неловкости. Бабка пребывала в отличном расположении духа. Пила чай, жевала бутерброд с сыром, улыбалась. Недовольство Виктора, казалось, только забавляет ее. Виктор чертыхнулся. Он жаждал извинений, мольбы о прощении, хотя бы слез. Увы. Женщина, которую он считал родной бабушкой; расположения, которой добивался много лет; не чувствовала за собой вины. И не желала признавать за ним права на суд. Она прожила в обмане столько лет, что потеряла стыд и совесть, решил он. Она …она…дальше мысль пробуксовывала. Безгрешная жизнь Веры — Иры Васильевны не давала повода для обвинений. Веселые искорки в глазах лишали любые пафосные заявления смысла.
— Знал бы ты, Витюша, сколько раз меня подмывало выложить этим чванливым ведьмам — бывшим женам и их отродью всю правду. Стервы! Суки!…
Бабка загнула такой крутой матюг, что Осин едва не поперхнулся. Кусок отбивной чудом проскочил в горло.
— Как я их ненавидела…Боже, мне порой кажется, я и сейчас их ненавижу.
Бывшие жены Виктора Викторовича Осина давно умерли, были похоронены и забыты теми кто их любил. Любовь скоротечна. Ненависть — чувство более прочное. Вера Васильевна с упоением произносила слова проклятий…
— Твари мерзкие, гадюки…
— Зачем ты так? — удивился Виктор. — Ну не сложились у Верочки отношения с семьей, тебе-то что? Тебя-то никто не обижал. Хотел бы я посмотреть на тех, кто посмел с тобой с тобой плохо обращаться…
Вера Васильевна надменно кивнула.
— Да, я сумела поставить всех на место.
— Расскажи…
…Через полгода после оформления патента Виктору Викторовичу позвонил чиновник из швейцарского посольства — ему вменялось в обязанность исполнять венское соглашение и поставлять Осиным все необходимое.
— Возможно, у меня скоро появятся деньги, — не вдаваясь в подробности, объявил профессор семейству, — подумайте, что кому нужно. И не скромничайте. Мы теперь многое можем себе позволить.
«Гарем» возбудился. Бывшие жены привыкли, вкусно есть, сладко пить, одеваться во все лучшее, окружать себя шикарными вещами. Заказы так и посыпались. Одной требовалась новая шуба, другой перстень, третьей наряды. Каждая норовила ухватить кусок по-жирнее. Каждая требовала себе, своим детям и внукам несусветного.
Когда перечень необходимых приобретений был завершен, Виктор Викторович преподнес семейству новый сюрприз:
— Отныне все денежные и организационные вопросы будет решать Вера. Я отныне, присно и во веки веков умываю руки. Аминь! По всем вопросам к ней!
Что тут началось!..
— Эти мегеры интриговали, строили козни, — вспомнив давнюю историю Вера Васильевна ожила. Глаза заблестели. Губы сжались в нитку. Даже румянец появился на дряблых щеках. — Но мне их истерики были до лампочки. А Виктор Викторович, оберегая свой покой, до конца жизни делал вид, что ни слышит ни одного лишнего слова. Что бы ему не говорили, он твердил одно: «К Вере!». Когда страсти накалились до предела, я собрала семейство и объявила новые правила жизни. Во-первых, все имущество в Отрадном переписано. Во-вторых, если пропадет хоть что-то, а из дому потихоньку исчезали бронза, фарфор, серебро — в преддверии скорой кончины профессора родня тащила, что под руку попадется — будет вызвана милиция и проведено расследование. В-третьих, вне зависисомости от результатов следствия, Отрадное покинут все, кроме меня и профессора. В-четвертых, каждый не согласный с правилами будет лишен наследство.
Чем дольше я говорила, тем напряженней меня слушали. Закончив с общими вопросами, я перешла к частным: посоветовала в своих пожеланиях руководствоваться разумными мотивами. В стране разруха, дети голодают, наше благополучие может вызвать раздражение в некоторых кругах. Кроме того Виктор Викторович — не вечен, после его кончины многим придется самостоятельно решать свои материальные проблемы. Подумайте, мои хорошие, сказала я, о будущем. Странно мне, самой молодой из вас, напоминать о благоразумии.
Я не успела закрыть рот, как посыпались упреки.
…- Она только и ждет смерти Виктора, — зашипела жена № 3, - чтобы захапать все.
— Кстати, поговорим о завещании, — Вера Васильевна не снизошла к обсуждению своей персоны. — . Профессор ознакомил меня с проектом документа. Хочу отметить дельный и внимательный подход к интересам каждого наследника. Как главный распорядитель воли Виктора Викторовича, согласна с каждым пунктом.
В гостиной зависло трагическое молчание. Новость ошеломила семейство. Особенно жену № 6. Она более других рассчитывала занять выгодное место.
— Относительно предметов большой стоимости распоряжения профессора огласит нотариус. В нужное время. Я бы хотела изложить принцип распределения сумм, которые сейчас по разным причинам учесть трудно. Он таков: половина суммы будет разделена на семь частей. По числу жен. Вторая половина — на девятнадцать, по количеству детей.
— Значит, — вмешалась жена № 4, - твой Петя получит больше, чем дети моего погибшего на войне Алеши?
