— Это — твоя родная тетка Вера? — проверяя себя, Круглов указал на хромую девушку.
— Да, — признала Валя.
— А это мама? — Круглов переместил палец левее.
Странно. Валя называла повзрослевшую хроменькую барышню тетей Верой, хотя центральная печать военной поры утверждала: имя докторши — Ирина.
— А что тетка давно умерла? — спросил Круглов.
— Жива. Ей сейчас 89 лет, а она все бегает, как молодая, — отмахнулась Валентина. — Оно и правильно. У человека денег куры не клюют, ей умирать не к спеху.
Круглов насторожился. Слово «деньги» магическим образом придавало его бессмысленному заданию смысл.
— Пусть живет сто лет. Тетка у меня добрая. Маме помогала и меня не забывает. Она — профессорша, в Киеве живет, как барыня.
— А твоя матушка, что ж в столицу не перебралась?
— Не знаю. Она даже в гости к тете Вере не ездила. Говорила, что не переносит родню тети Вериного мужа.
— Я вот иногда думаю, — вздохнул Круглов, — люди умирают, уносят с собой в могилу обиды, тайны, а потом никогда — хоть тресни — не удается узнать, что случилось на самом деле. Кто был прав, а кто виноват.
Валя пригорюнилась:
— Мне от мамы дневник остался. Только я его не осилила… — она припустила к книжному шкафу и извлекла из ряда томов общую тетрадь в клеенчатом переплете. — Там ни начала, ни конца, страниц многих нет, да и почерк не разборчивый…
Взбудораженный новым обстоятельством — личные записи Татарцевой — Круглов перелистал пару страниц. К вечеру, от украшенных дурацкими завитушками букв уже рябило в глазах. Но время и усилия были потрачены не зря. Круглов узнал тайну двух сестер.
Копии дневника, фотографий и газеты (сделанные, естественно в Херсоне, не в Голой Пристани) вместе с отчетом о работе он отправил на абонентский ящик одного из киевских почтовых отделений. Через неделю последовало приглашение в столицу. «Ты — молодец и заслужил награду. Приезжай. Я тебя встречу на вокзале. Есть интересное предложение. И не бойся, я свое слово держу всегда».
С момента их знакомства, Дмитрий н разу не обманул Круглова. Хотелось верить, что и в дальнейшем руководство будет продолжать в том же духе.
Осин
Наши дни
— Расскажите-ка, деточка, подробнее о себе. Не приведи Господи, Витюша женится, надо же знать, достойны ли вы чести войти в семью Осиных. — Старуха влажным от умиления взором приласкала портрет тщедушного мужчины на стене. — Виктор Викторович, был очень разборчив в знакомствах.
Виктор еле сдержался. Манера бабушки поминать покойного деда невероятно раздражала его. Профессор медицины Виктор Викторович Осин скончался в далеком 1947 году, успев, тем ни менее, сложить суждения по любому вопросу на много лет вперед. «Дедушка считал…» — бабка плодила дежурные сентенции без счета и, прикрываясь именем покойника, «втюхивала» их родным и близким.
— Я сама из прекрасной семьи. Истинные интеллигенты обитают в провинции. Большие города развращают души. Вы, милочка, откуда родом?
— Из Чернигова.
— Кто ваш батюшка, простите? — продолжился допрос.
— Директор школы.
— А матушка?
— Учительница химии.
— Значит, вы одна в столице обитаете?
— Я не одна теперь, у меня есть Виктор.
— А до Виктора кто был?
Ольга покраснела. От неловкости или гнева, гадал Виктор. Бабка кого угодно вгонит в краску своей бесцеремонностью.
Накануне визита в Отрадное он подробно проинструктировал Ольгу.
— Бабка моя — настоящая Мегера. Она тебе устроит такое — мало не покажется.
— Неужели меня будут пытать раскаленными щипцами?
— ЧК против моей бабушки — детский сад, — предупредил Осин. — Гестапо-санаторий. Тебе придется худо.
Ольга замахала руками.
— Тогда я никуда не поеду.
— Поедешь. Старая ведьма обожает семейные церемонии. Скоро день рождения деда, соберется все семейство, это отличный повод представить тебя всем.
— Зачем меня представлять твоим родственникам? — с лицемерным равнодушием спросила Ольга.
«Затем, что мне позарез нужны деньги!» — чертыхнулся Виктор. Будущий визит его нервировал, он злился на бабку, себя, белый свет. На Ольгу Виктор злился особенно. От того, какое впечатление блондиночка произведет на старуху зависело, сколько денег он получит. Понравится Ольга, бабка отсыпет от казны щедрой рукой. Нет — оставит на голодном пайке. Поэтому кровь из носу, требовалось, разбудить в подруге горячий энтузиазм.
— Я хочу всем показать какая ты! — произнес Виктор с восхищенной интонацией. И замолк, не желая говорить лишнее.
Ольга грустно отвела глаза в сторону. Она ожидала большего. Фраза, красивая и пустая, не значила ничего.
— Тебе предстоит испытание, — сказал Осин очень серьезно. — Бабка у меня с закидонами. Вечно всех проверяет на вшивость. На что я — любимый внук, опора династии, а каждый раз волнуюсь, вдруг ошибусь, не то скажу. не так сделаю и лишусь наследства. Она обещала мне Отрадное. Я не могу рисковать. Я должен стараться и ты тоже должна постараться понравиться старухе.
— Должна? — Ольга нахмурилась.
— Должна! — приказал Осин. — Отрадное стоит десять миллионов баксов. Представляешь, себе?!
— Представляю, — протянула Ольга, — единичка и семь нулей?
— Ради такой суммы можно немного смирить характер.
Осин многозначительно посмотрел на Ольгу.
И тогда, и сейчас, призывая к благоразумию.
— До Виктора я была замужем! — призналась со смущенной улыбкой Ольга.
— Кто был ваш супруг? — старуха приподняла надменные брови.
— Он бизнесмен.
— Чем занимается?
— Зажигалками.
— Фи, какая мелочь, — аккуратно вырисованные помадой губы сложились в презрительную ухмылку.
Виктор немного расслабился. Беседа перетекла в безопасное русло, его вмешательство пока не требовалось.
— Вы любили мужа? — продолжился допрос.
— Поначалу любила, — ответила Ольга. — Потом разочаровалась.
— Дети есть?
