слабым и безгранично доверять.
Тело опять пронзила новая волна боли, заставившая его схватиться за стену. Невероятная боль, казалось бы, пронизывала каждую клеточку его тела. Она заполняла всё его сознание. Словно сердце вместо крови разгоняло смертельный яд. В глаза били красные вспышки. Собрав последние силы, Элрэт сделал глубокий вдох. Стало чуть лучше, боль отступила.
Надо что-то делать. Холодное равнодушие, царящее в его душе всё это время, сменилось испугом. Впервые в жизни ему стало страшно умирать. Такого страха он не испытывал даже врываясь в самое пекло боя, даже один против десяти. В смерти с мечом в руках было что-то благородное. Сейчас было страшно умирать от болезни к тому же в столь раннем возрасте. Слишком позорная смерть для эстира, им вообще не свойственно умирать своей смертью. В голову приходили мысли о проклятие и множество других страшных вещей. Медлить было уже некуда.
Эргева расставляла снадобья по полкам, когда в дверь раздался громкий стук.
— Ну и кто там ещё?! — спросила она и пошла открывать.
С улицы повеяло холодом. На пороге стоял Лирнэ, слегка припорошенный снегом.
— Чего забыл, на ночь глядя!? — проворчала она впуская его внутрь.
— Ну, ты же не спишь?!
— Приличные люди, не ходят в гости так поздно.
— У меня просто… проблемы… Такое чувство, что подыхаю, — честно сказал Элрэт.
— От чего? От похмелья?! Ладно, проходи, посмотрю, что-нибудь. Сколько же с тобой проблем!
Лирнэ прошествовал в тускло освещённую комнату, и упал в кресло. Голова снова начала кружиться, но он постарался взять себя в руки.
— Так, рассказывай, только честно, — сказала ведьма, скрестив руки на груди. — Что там с тобой происходит?
— Это просто невыносимо. Такая слабость и всё болит. Мне постоянно хочется спать, я могу проспать хоть двое суток. И при этом вижу просто ужасные сны. Да и ещё вот это появилось! — сказал Лир, демонстрируя, отказывающиеся заживать, следы на шее.
Эргева присмотрелась к ранам и покачала головой.
— Выглядит, как след от удавки. Тебя случайно никто не пытался душить грубой верёвкой?
— Нет, это оставила серебряная цепочка.
— Впервые такое вижу…. Хотя погоди! У вампиров такая же реакция на серебро!
— Ты хочешь сказать, что становлюсь вампиром? Как мило, твою мать! — выругался Лирнэ.
— Нет, я, наверное, поспешила с выводами. Знаешь, что расскажи, что там с тобой вообще твориться? — спросила ведьма.
И Лир принялся пересказывать ей историю последнего месяца. Эргева слушала и качала головой. Она не сказала бы, что история Элрэта её слишком тронула, сочувствия к нему она не испытывала. Внимательно выслушав его, она пошла к полке, где стояли её эликсиры и снадобья.
— Вот выпей это! — сказала она, протягивая ему маленький флакончик с чёрной жидкостью, — Выпей все до капли.
Лирнэ встал и с мрачным видом поднёс зелье к губам, так словно собирался выпить за упокой.
— Если не подействует, мой дух будет являться тебе во снах. Может быть даже в эротических, — произнёс он без тени юмора.
— Заткнись и пей! — прошипела Эргева.
Лир тяжело вздохну и одним махом осушил флакон. Зелье оказалось невыносимо горьким. Казалось, что внутри всё полыхает огнём. Новый вздох отозвался болью в лёгких. Обстановка комнаты поплыла перед глазами. Стены закружились в неистовом хороводе. Затем всё слилось в единое пятно. И свет для Элрэта померк. Он парил в пустоте и казалось уже не был хозяином своего тела. Всё вокруг перестало существовать.
Лирнэ уже не мог видеть и чувствовать, как Кеоран подхватил его бесчувственное тело.
— И что ты ему дала? — спросил менестрель, поднимая глаза на ведьму.
— Яд, — ответила она, — Это единственное, что может помочь в данном случае.
— Ты не думала, что он может умереть!? — Кеоран почти кричал.
— Ну, тут два варианта, либо выживет, либо нет. Здесь случай особый, — произнесла она спокойно, словно говорила о чём-то обыденном и привычном.
— Что происходит?! Ты объяснишь мне!? Я почувствовал что-то неладное и примчался сюда.
— Он просто себя убивал. Медленно и мучительно. Лучшее лекарство от этого — осознание смерти. Я сделала всё, что в моих силах, остаётся только ждать результата. Какой же силой надо обладать, что бы довести себя до такого состояния!?
— Тяжек земной пусть высших, — произнёс страж изнанки и смахнул прядь волос, с бледного как снег лица Лира, — Им ходить по земле непривычно и больно. И на небе они лишние. Но всё ещё впереди.
— Почему ты назвал его высшим? — удивилась Эргева.
— Я долго пытался его разгадать. Ему много раз удавалось совершать невозможные поступки. Выходить сухим из воды.
