-Да? – удивлённо вскинул брови Максуд. – А как же с чувством мести? Неужели ты забыл, что творили русские в Афганистане?
-Та война давно закончилась…
-Только не для меня, - оскалился Максуд. – Для меня она будет продолжаться вечно.
Наблюдая за перекошенным лютой ненавистью лицом полевого командира, Омар вдруг окончательно осознал с кем имеет дело. С маньяком, озверевшим от крови демоном, главное для которого – убивать. И не важно, что толкает его на это – чувство мести или физиологическая необходимость. Максуд убивает ради самого убийства. Омар встречал ему подобных и раньше, и в Боснии, и совсем недавно, в Косово. Таких, сеющих вокруг себя смерть выродков всегда полно там, где идёт война и льётся кровь.
-Я буду вынужден рассказать обо всём Шейху, - сказал Омар, отводя от афганца глаза.
-И что? – пожал плечами Максуд. – Чем ты собираешься его удивить? Думаешь, человека, направившего «боинги» на набитые людьми небоскрёбы, можно шокировать подобными рассказами?
Лицо Омара побелело от гнева. Да как он смеет так непочтительно отзываться о Шейхе? Кем он себя возомнил?
Чутко реагирующий на состояние хозяина Ахмед моментально напрягся и положил руку на «таурус». И тут же оказался под прицелами десятка автоматов. Моджахеды Максуда тоже не даром ели свой хлеб и готовы были защищать командира любой ценой.
-Прекратить! – афганец успокаивающе вскинул руки. – Не хватало нам ещё друг – друга перестрелять.
И, смерив Саади насмешливым взглядом, отдал приказ:
-Всё, разговоры окончены. Уходим.
*****
Руслан Довгаев очнулся от холода. Над головой плыли раздувшиеся от избытка влаги тучи, а через грудь перекатывалась мутная река. «Дождь будет», - отметил он машинально и покосился по сторонам. Никого.
-Эй! Где вы? – шепнул в микрофон переговорника.
Тишина. Никто не отозвался. Неужели его так далеко унесло от переправы? Руслан рывком перевернулся на живот и попробовал встать. Но тут же, со стоном, рухнул обратно в воду. А от правой ноги, прямо к мозгу, покатился раскалённый поток боли. Это ещё что за новости? Неужели перелом?.. Осторожно, стараясь не делать резких движений, Довгаев расшнуровал ботинок и задрал повыше штанину. Одного взгляда на распухшую голень хватило, чтобы поставить неутешительный диагноз – вывих. Превозмогая боль, он ощупал ногу. Нет, всё, кажется, в порядке. Кости целы. Хоть и не очень сильно, но это всё же радует. В горах, участь одинокого путника со сломанной ногой, почти всегда печальна.
А вслед на невесёлым открытием, к Руслану вернулась и память. Пере права, падение в воду, свист пули у самого виска… Засада? Его группа попала в засаду? И всеобщее молчание в эфире может означать только одно – никто из парней не выжил.
Довгаева бросило в жар. Отчаянно работая локтями и здоровой ногой он выполз на берег. В изнеможении завалился на левый бок.
-Спокойно, - щупая карманы разгрузки, прошептал самому себе. – Только без паники! Сейчас сделаем обезболивающий укол, перетянем ногу и хорошенько прокачаем ситуацию.
*****
Течение, действительно, унесло его достаточно далеко. Когда Руслан доковылял до места переправы, часы показывали полдень.
Как он и предполагал, погода резко портилась. Дул холодный северный ветер, цепляясь животами за горы, ползли по небу свинцовые тучи. Начинал накрапывать дождик.
Никулина он заметил издалека. Опустившись на колени, разведчик неподвижно сидел возле четырёх, насыпанных из речной гальки, холмиков. При появлении Руслана он резко вскинул голову и Довгаев увидел застывшие в его глазах слёзы.
-А, это ты, - вяло сказал Антон. – Живой, значит? А вот, ребята…
Он не договорил и отвернулся к холмикам из гальки. Руслан понял всё без слов, бессильно опустился на камень и вытянул перевязанную ногу. То ли от шока, то ли из-за действия промедола, но она почти не болела.
-Кто? – коротко спросил он у Никулина.
-Филя, Лось, Колыма, Дрозд… Все… Эти паскуды, уже мёртвым им, перерезали глотки и в рот воткнули… - капитан осёкся и замолчал.
Довгаев обвёл взглядом могильные холмики, а перед глазами проплыли лица погибших спецназовце6в. Филя, Лось, Колыма, Дрозд… Стоп!..
-А Петрович? – спросил он с надеждой.
Никулин пожал плечами:
-Не знаю. Меня придавило в самом начале боя. Чёртовы «духи» взорвали скалу, и я угодил прямо под завал. Видимо они здорово торопились, по – крайней мере, раскапывать меня не стали. А может, решили, что и так сдохну. Короче, пока я выбирался из – под завала, их уже и след простыл.Только ребята наши лежат рядком, голые и с перерезанными глотками.
Слегка подрагивающей рукой Никулин воткнул в губы сигарету. Взгляд его остановился на перебинтованной ноге Руслана.
-А это что за новости?
-Ерунда, вывих, - отмахнулся чеченец. – Оступился при переправе.
-Показывай, - приказал капитан.
На распухшей голени Довгаева отчётливо вырисовывалось фиолетовое пятно гематомы. Антон озабоченно покачал головой:
-Да, братишка, одним вывихом ты, похоже, не отделаешься. Сдаётся мне, что у тебя трещина в кости.
-Ничего, - болезненно кривясь, улыбнулся Руслан. – Перетяну потуже и можно будет идти.
Никулин с сомнением посмотрел на чеченца, но промолчал.
-Твой мобильник работает? – спросил он, докурив сигарету. – Рацию «духи» разбили.
Только теперь Довгаев вспомнил о телефоне. Торопливо расстегнув кармашек разгрузки, он вытащил завёрнутую в целлофан трубку. Включил, прислушался и облегчённо перевёл дыхание:
-Так точно, живой! Я его, как чувствовал, в целлофан запаковал.
Никулину вдруг вспомнился прапорщик Ситковецкий и его пророческие слова: «Камешек у меня на сердце какой-то. Неспокойно». Сито тоже чувствовал. И всё равно пошёл навстречу смерти.
В том, что Ситковецкий погиб Антон не сомневался. Если бы прапор уцелел, то давно уже сидел бы рядом со своим командиром…
-Как там фамилия у твоего шефа? – отгоняя невесёлые мысли спросил он у чеченца. – Блажко?
Руслан утвердительно кивнул.
-Связаться с ним можешь?
-Да.
-Вот и славненько. Звони, пусть высылает «вертушку» и новую группу. Только пошустрее, «духи» ждать не будут.
Руслан торопливо набрал номер мобильного телефона Блажко.
-Товарищ подполковник, Это я, Довгаев…
Через несколько минут он закончил разговор и повернулся к Никулину:
-Вертолёт прислать не могут, погода нелётная. Блажко приказал оставаться на месте и ждать
