Варфоломея не было границ. «Ваш сын будет великим перед Богом и людьми, он будет избранной обителью Святого Духа и служителем Святой Троицы», — сказал старец родителям мальчика, возложив руки крестообразно на голову Варфоломея.
После этого случая мальчик стал еще сосредоточеннее и молчаливее и, бывало, проводил в молитве всю ночь, а утром, когда уже раздавался благовест с ростовских колоколен, Варфоломея посещали видения. Ему казалось, что он слышит звук какой-то великой битвы… Какой-то князь со своим войском побеждает татар. Русские знамена носятся по полю, знаменуя победу, и Сам Господь с высоты небес благословляет русский народ… Пророческими были видения юного Варфоломея. Много лет прошло с тех пор, как мальчик молился о том, чтобы Господь послал свободу подневольной Русской Земле… И такие дни настали. Русь решила сбросить оковы, мешавшие ее народу дышать воздухом свободы.
Дмитрий Донской, собираясь выступать против Мамая, пришел за советом к старцу, преподобному Сергию, бывшему отроку Варфоломею. Долгий разговор был у Сергия с великим князем: старец предсказал ему полную победу над татарами…
И когда Дмитрий Донской, стоя на берегу Дона, колебался, переходить ли ему реку, от игумена Сергия прискакал гонец, доставивший послание, в котором старец советовал Дмитрию сразиться с врагом без промедления. Этим советом прозорливый игумен предупредил несчастье, которое могло бы повлиять на судьбу России, — соединение Мамая с польским королевичем Ягайло, спешившим на встречу со своим союзником и в день великой битвы находившимся всего в 30 км от Куликова поля. И если бы не послание игумена Дмитрию в тот решающий час, кто знает, что было бы с Россией?
Наступил день решающей битвы! Наступил столь страстно, столь долго и упорно ожидаемый и вымоленный час! Светлый князь Дмитрий Донской носился по полю, развивались знамена, и с криками «за игумена Сергия!» русские гнали татар.
И Господь, вероятно, осенял победителей с неба Своим благословением. А в лесу, в монастыре Святой Троицы, преподобный игумен Сергий стоял на коленях и, молясь, душой был среди воинов на поле битвы. Он видел, как русские одерживают победу над завоевателями, и рыдал, называя поименно воинов, навсегда остающихся на поле брани.
Мечта всей жизни Сергия Радонежского воплощалась в тот день. Он наконец-то услышал, как падают оковы с России и как для ее народа начинается новая, счастливая и свободная жизнь.
Родной племянник преподобного Сергия Радонежского Феодор был сыном Стефана, который после смерти своей жены постригся в монахи. Стефан был игуменом Богоявленского монастыря, а его сын Иоанн (после пострижения Феодор) неотлучно находился при нем. Иоанн с раннего детства был наслышан о подвижнической жизни своего дяди и всегда мечтал увидеть его. Однажды его отец поехал в Радонежскую область, в монастырь Живоначальной Троицы, взяв с собой и Иоанна, которому было тогда 12 лет. Преподобный Сергий, взглянув на своего племянника, увидел в нем будущего великого подвижника и постриг его в монахи. Произошло это в день памяти преподобного Феодора Трихины, 20 апреля, поэтому Иоанн был пострижен с именем Феодор.
Феодор остался жить в Троицком монастыре. Став немного старше, он был посвящен в сан иерея. По свидетельствам многих монахов, когда Феодор со своим отцом и Сергием Радонежским служили литургию, рядом с ними совершал службу Божий ангел.
Однажды, молясь ночью, Феодор услышал голос, который приказывал ему идти в пустыню и основать там обитель. Святой Сергий благословил племянника и отпустил его вместе с иноками, пожелавшими отправиться в путь вместе с Феодором.
Для строительства монастыря иноки выбрали место на берегу Москвы-реки и, получив архиерейское разрешение, возвели здесь церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Через некоторое время были устроены кельи, и в обитель устремилась братия. В монастыре теперь стало многолюдно и шумно, и Феодор решил построить себе уединенную келью, где бы он мог молиться в одиночестве. Через некоторое время Феодор нашел подходящее место в лесу, где и построил себе келью.
Но не удалось Феодору остаться в одиночестве: к нему стали приходить ученики, пожелавшие молиться вместе с учителем. Посетил Феодора и преподобный Сергий Радонежский, который решил заложить на этом месте еще один монастырь. Феодор, выслушав своего духовного учителя, вскоре возвел на этом месте, в Новом Симонове, церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы. Через некоторое время появились монастырские здания, трапезная и кельи. Так и возник Новый Симонов монастырь, а в Старом Симоновом монастыре теперь стали хоронить иноков.
Феодор был назначен игуменом Симонова монастыря, а в 1337 году он вернулся из Константинополя в сане архиепископа Ростовского. В этом же году стали происходить чудеса. Как-то к архиепископу Феодору приехал ростовский князь Александр Константинович. Он привез своего сына — у мальчика недавно заболели глаза, и он ослеп. Князь-отец попросил святителя помолиться за здоровье сына. Тогда Феодор совершил молебен в присутствии больного, и в тот же день сын князя Иоанн прозрел.
К сожалению, недолго святитель Феодор управлял своей епархией: в 1395 году он умер. Его святые мощи покоятся в Ростовском Успенском соборе, а над ними возведена красивая, богато украшенная гробница.
В 1329 году преподобные Сергий и Герман Валаамские поселились на Валаамском острове. Там они основали Спасо-Преображенскую обитель. Своими наставлениями Сергий и Герман способствовали распространению и утверждению христианства в Карелии, население которой в то время страдало от шведских папистов.
В те годы шведы силой насаждали католичество в разных странах и землях, в том числе и в Карелии. Братство же, собранное Сергием и Германом, стало светочем православия для населения Карелии.
Валаамский монастырь подвергался нападениям и разорениям со стороны шведов; особенно часто это стало случаться после кончины преподобных Сергия и Германа, произошедшей в 1353 году. Из-за этих постоянных набегов мощи святых часто переносились из обители в Новгород и обратно.
Но когда Валаам снова отошел к России (по Ништадтскому миру), мощи Сергия и Германа были перенесены на остров, где они находятся и по сей день в храме Преображения Господня.
Точных данных о годе рождения Дмитрия При-луцкого не сохранилось, известно только, что он жил в XIV веке. Будучи еще юношей, Дмитрий ушел в Переяславский монастырь, где вскоре был пострижен в монахи.
Через несколько лет он ушел из Горицкой обители, чтобы основать собственный монастырь. Получив благословение, Дмитрий воздвиг храм во имя Святителя Николая, при котором устроил обитель. Монастырь постепенно стал заполняться: со всех близлежащих окрестностей туда приходили миряне, желающие принять иночество.
Известно, что Дмитрий был настолько хорош собой, что всегда закрывал лицо монашеским куколем, а с женщинами старался вообще не разговаривать. Был случай, когда одна красивая женщина, к тому же знатная и богатая, узнавшая о неописуемой красоте настоятеля, то ли из любопытства, то ли из прихоти захотела увидеть его лицо. Она тайком подкралась к келье преподобного и заглянула в окно.
По рассказу этой женщины, когда Дмитрий взглянул на нее, она упала в обморок. Монахи привели ее в чувство и с большим трудом отвели к крыльцу игумена. Женщина стала громко плакать и просить прощения. Дмитрий, открыв свое лицо и взглянув на женщину своими прекрасными глазами, сказал: «Неразумная, к чему тебе было видеть грешника, давно умершего для мира?» После этих слов Дмитрий благословил женщину, ей стало легче, и она смогла самостоятельно уйти домой.
Вскоре после этого случая Дмитрий оставил обитель, опасаясь мирской славы. Взяв с собой только одного ученика, он ушел в северные леса, где недалеко от Вологды построил церковь во имя Воскресения Христова. Но и отсюда игумену пришлось скоро уйти. Дело в том, что жители окрестных деревень, узнав о том, что монах построил церковь и собирается устраивать монастырь, испугались, что им придется лишиться своих земель. Последовавшие возмущения крестьян вынудили Дмитрия заложить храм в другом месте. Он основал Спасо-Прилуцкую обитель в Вологде.
В монастыре Дмитрий жил тихо и много молился в уединении. Именно здесь у него открылся дар предвидеть будущее.
