наутро апреля 11/23 мы с 8-ми до 5-ти часов обошли еще домов 16, да в воскресенье апреля 12/24 обошли 9 домов; некоторых не застали дома, некоторые живут очень далеко или одиночно среди фанатичного языческого семейства, почему мы к ним не ходили. Всех домов до 50. Конечно, всякие есть христиане среди них. Но в общем Осакская церковь напоминает Токийскую церковь отца Симеона: в доме все устроено по- христиански, даже непременно аналой, покрытый парчой; на нем подсвечник или перед божницей лампадка; на аналое же довольно истертые молитвослов и другие подобные книжки.
Во всяком доме я совершал краткую молитву с одной заздравной ектеньей, для чего предварительно переписывал имена всех в семействе, чтобы, кстати, иметь для себя общий список всех христиан. Христиане принимали нас радушно; по-видимому, сердечно молились с нами, внимательно выслушивали наши разные наставления. Есть очень ревностные христиане, постоянно посещающие церковь и ежегодно причащающиеся; но есть и очень изленившиеся и поотвыкшие от церкви, и таких больше, так что даже на Пасху было в церкви всего только 100 человек. Очевидно, в общем церковь порядочно спит, — может быть, потому, что предыдущий священник отец Иоанн Оно был человек совсем больной, страдавший ужасным геморроем с разными осложнениями, так что, может быть, не всегда и служил литургию; а теперешний отец Сергий хотя человек очень хороший, высоконравственный и старающийся, но очень смирный и стеснительный; почему он, может быть, и не совсем подходит для таких бывалых людей, как наши христиане Осакские — богатые купцы и ремесленники. Он, может быть, для них является несколько скучным. А катехизаторы — один с больной головой, а другой довольно спокойный и не особенно подвижный. Впрочем, катехизаторы не лентяи, а только не совсем умелые люди: один имел многих слушателей, да только очень долго их наставлял, да и не особенно интересно, так что некоторые, не успевши прослушать всего курса, успели переселиться уже в другие места для дела, а некоторые ушли от катехизации, так как, очевидно, не сумел их заинтересовать катехизатор. Под Фомино воскресенье я совершал бдение, сам говорил и ектеньи по русским запискам, причем немало ломал слова и перевирал, так как это в первый раз; а литургию мы совершали втроем: отец А. С-ий, я и отец Сергий Судзуки, диакона здесь нет; мы были без крестов, так как их и не взяли. Христиан собралось человек 30–35, кроме детей; на клиросе поют любители из христианок и несколько мужчин, всех человек 10, иногда разъезжаются все врозь очень сильно: поют и в один, и в два, и в четыре голоса; еще не привыкли. Но вообще здешние христиане приучены петь и в церкви, и в домашней молитве: во время нашего путешествия по их домам они непременно помогали нам в пении, хоть и сильно врали, чего, конечно, они и не замечают, так как вообще слух у японцев не особенно хороший. После литургии отец А. С-ий, когда христиане приложились ко кресту, сказал поучение; сначала одобрил, что некоторые из христиан побросали всякую работу и пришли в церковь; но потом из малочисленности этого собрания заключил о сравнительной холодности и сонливости здешних христиан, почему и посоветовал всем постараться воспрянуть духом и ревностно приняться за общее церковное дело, что подобно жизни нашего организма, в котором при бездействии одного члена — вред для всего тела и бесплодная работа другого члена; поэтому и христиане своим усердием в общем церковном деле должны помогать священнику и катехизаторам.
А жалоба некоторых на убожество храма не основательна и не разумна: храм совсем не плохой, да и очень обширный, а главное: у преподобного Сергия Радонежского в обители сначала не было ни масла, ни свеч и тому подобного и, однако, монахи, засветивши лучину, горячие молитвы возносили к Богу. Преподобный Сергий теперь святой, да и его ученики святые, а обитель его теперь обширнейшая и богатейшая. Дело не во внешнем, а во внутреннем, в сердечной молитве. Итак, сообща нужно всем воспрянуть и ревностно приняться за общее церковное дело.
Потом мы пошли к христианам, собравшимся в особой комнате за обычным чаепитием. Отец А. С-ий тоже немного поговорил им кой о чем; а потом христиане пригласили нас на их обед в гостиницу и там действительно устроили прекрасный европейский обед; кроме троих нас были пять человек христиан. Вечером с 7-ми часов была вечерня и утреня, а утром тоже с 7-ми часов литургия заупокойная (в Японии введен у нас, православных, обычай — в понедельник после Пасхи поминать всех усопших); совершал отец Сергий Судзуки, а на панихиду выходили и мы. Потом отправились на кладбище далеко-далеко; собрались и христиане, но не многие, так как и могил-то здесь только до 60, из них многие родственников давно отсюда переселившихся в другие места христиан; но наши христиане знают все могилы христианские, называя имена умерших, почему мы отслужили общие три литии в разных местах, распростились с христианами, которые нас радушно принимали и провожали. Дома мы уговорились с подрядчиками о ремонте квартиры миссионера и тому подобном, всего иен за 20, и уехали в Киото. Когда поправят квартиру, я приеду сюда жить: это полезно мне и для языка, да и за дело помаленьку я здесь примусь. Я заказал переправить хорошенько крышу и побелить мою квартиру. Через неделю обещали сделать, но, вероятно, затянут.
Апреля 13/25 в 5 часов вечера мы приехали в Киото в церковный дом к отцу Симеону Мии; он кандидат Киевской академии и уже лет 5 там священствует. Место церковное недавно куплено, и не дорого; прекрасный двухэтажный японский дом; вверху простая домашняя церковь, конечно без иконостаса, только с несколькими иконами; алтарь отделен завесой; внизу живет отец Симеон; у него трое детей и жена, очень приветливая для христиан, которые ее, кажется, уважают и любят, сколько мы заметили; да она и нас приняла весьма гостеприимно, как у нас на Руси; двор очень обширный, только для постройки отдельного храма несколько не удобен, так как между другими постройками храм будет как будто сдавлен и не заметен; впрочем, кажется, можно прикупить еще соседнее место. Здесь в Киото прежде жил отец А. С- ий; и поэтому христиане, обрадовавшись его приезду, мало-помалу приходили сюда. Христиане все очень хорошие, благочестивые, к церкви усердные. Около нас их набралось довольно порядочно; отец С-ий рассказывал им об Иерусалиме, Риме и тому подобное, они все с большим вниманием слушали и только около 10 часов все ушли. Тут случилась некоторая беда: поднимаясь с полу, я задел головою висевшую надо мной лампу, уронил ее на пол, она разбилась и керосин тотчас загорелся на ковре, а отец Симеон стал еще задувать его, но мы скоро забросали огонь фтонами, или подушками для сиденья на полу; все-таки беды я наделал. А ночью лопнула от сильного раскаления лампадка перед иконой. Неприятное впечатление.
Наутро апреля 14/26 мы ходили по домам христиан; всех домов до 15, а христиан до 50 или побольше; помаленьку начинают принимать христианство и коренные Киотоские жители, чего прежде не было, так как Киото — центр фанатизма языческого; прежде здесь были христиане, только переселившиеся сюда из других мест. Но Бог даст — постепенно средостение разрушится. Здесь молитву совершал отец С- ий. Христиане принимали нас любовно, с радостью и даже почти все угощали. Для отца С-ия это все почти родная паства, некоторых он прежде крестил или приучал к церкви, почему некоторые тут и говорили, что они не забудут его для них дела. Отец Симеон, кажется, трудится: он знает дома всех своих христиан, разбросанных по всем концам громадного города, — значит, часто посещает их. Трудится и катехизатор Афанасий Такай, брат Токийского катехизатора Антония Такая, только много живее того. Помогает им прежде бывший катехизатором, потом по болезни оставивший это дело и теперь состоящий чиновником, один молодой человек. Только напрасно они сильно интересуются русским языком, и даже вывеску сделали «Русская школа»; но едва ли будут хорошими христианами принимающие христианство только из желания научиться русскому языку. Впрочем, если воля Божия да искренность у проповедников будет, то и через это дело может пойти хорошее. По дороге видели пресловутый университет «Досися»; весьма обширное место, на несколько кварталов, постройки прекрасные, учащихся много, но верующих, по словам отца Симеона, не много. Он говорит, что в этом деле сказался протестантизм, учащий одной нравственной системе христианства без всякой строгой догматической основы.
В Киото мы приехали как раз в праздник в честь Хидейоси, знаменитого в древности князя. Народом переполнен весь город, это все богомольцы на праздник; буддийские храмы громадные и богатейшие; движение в них такое же, как в наших Лаврах в торжественные лаврские праздники. Весь город разукрашен в продолжение всего месяца. Да, действительно Киото — центр язычества; буддийские и синтоистские храмы и старые-то обширнейшие и богатейшие, да еще вновь постоянно строят еще обширнее и богаче; на конце города построили синтоистский храм пятиглавый даже, почему мы заметили, что он когда-либо будет православным храмом. И ведь это большею частью строят на пожертвования, по крайней мере буддийские храмы (синтоизм — религия государственная и пользуется покровительством правительства, а буддизм нет). Дай Бог нам завести здесь основательное дело миссии, хоть и медленно. Здесь, очевидно, религиозный дух силен, а поэтому и не скоро принимает чужую веру; но чем больше борьбы, тем больше силы и искренности в принятии христианства и прочности в этом деле. Распростившись с добрыми хозяевами, мы поехали к трем часам на поезд; там собрались некоторые из христиан провожать нас. Поезд
