возвещаемого, вдруг показала ревностными Христианами принятая ими купель' {484}[123], которая 'делает известным твари Творца, уму истину, желанию - единого Вожделенного'{485}.

Многое можно было бы еще сказать в разъяснение данного предмета, но во избежание многословия, хотя и не бесполезного, заключу рассуждения о Крещении напоминанием уже однажды приведенных мною слов преп. Марка: 'Человек, крещенный во Христа, ты только покажи делание, силу которого получил[124], и уготовь себя к явлению Живущего в тебе; и тогда Господь, по обетованию Своему, явит тебе Себя духовно, как Он Сам знает'{486} .

Но увы, осиявающая небесными лучами душу сила Крещения обычно покрывается у нас густым мраком страстей, благоухание благодати, приносимой внутрь нас Самим Жизнодавцем-Христом, заглушается смрадною вонею грехов и немощей, и это грустное, чтобы не сказать - ужасное, явление стало столь обычным в наше время, что нам трудно даже поверить словам Духоносных Отцов о значении и возможной (и должной) действенности святого Таинства, несущего нам с собою новое бытие, просвещающего нас новым знанием[125] мира Божественного и вводящего в организм вечной жизни, в Тело Истины, Церковь Христову.

Дарование людям новой, вечной жизни (Ин.6:40 и др.) - главная цель пришествия на землю Сына Божия, а жизнь вечная в знании Истинного Бога и посланного Им Иисуса Христа (Ин.17:3). Отец же открывается в Сыне (Мф.11:27), и потому знание Сына есть основа христианского Богопознания. А так как Сын Божий, Христос, есть Глава Церкви и не отделим от Своего Тела, которое Он наполняет Собою, Своею жизнью и истиной, то верующий приобщается Божественной Христовой Истины и жизни в меру своего вхождения в Церковь. Входит человек в Церковь верою, чрез Крещение, и утверждается в Теле Истины верностью заповедям; когда же не соблюдает оных, ослабляется его союз с Телом Христовым, и утрачивает он общение с Истиной. И погрузились бы мы в непроглядную тьму греха и неведения, если бы не даровано было нам, по милости Божией, другое, так сказать - дополнительное орудие спасения. 'Как благодать на благодать людям по Крещении дано покаяние; потому что покаяние есть второе возрождение от Бога... Покаяние есть дверь милости, отверстая усильно ищущим его; сею дверию входим в Божию милость; кроме этого входа не обретаем милости... Покаяние есть вторая благодать'{487} . Покаяние, снискивающее милость Божию, восстановляет силу таинства Крещения, погашенную нашей неверностью 'закону духовному'{488}, и снова укрепляет в ограде Церкви, связывает с телом церковным. Об этом ясно свидетельствует иерейская молитва, читаемая над кающимся после исповеди. Эту молитву я уже имел случай приводить вам во втором письме моем. Вот эта молитва: 'Подаждь ему <кающемуся> образ покаяния, прощение грехов и отпущение... примири и соедини его Святей Твоей Церкви, о Христе Иисусе Господе нашем'{489}.

Наконец (забегаю несколько вперед), теснейшим образом соединяет верующего с Телом Церкви таинство Тела и Крови Христовых, которое, совместно с предшествующим таинством покаяния, очищает и освящает души верующих, этим соделывая их способными к приятию, точнее - к раскрытию в них Божественной истины, ибо, с одной стороны, по слову Писания 'в злохудожну душу не внидет премудрость' (Прем.1:4), с другой - 'чистии сердцем Бога узрят' (Мф.5:8). Сердце очищается, и душа перестает быть злохудожной именно через истинное покаяние и достойное причащение, почему оба таинства и делают (каждое по своему и в своей мере) человека причастником Ипостасной Премудрости и Божественной Истины - Христа, а вместе всей Пресвятой Троицы.

Возвращаясь к таинству покаяния, остановимся вниманием на значении этого таинства в деле Богопознания. Наставником в сем предмете да будет для нас всехвальный Симеон Новый Богослов. Вот чему поучает он нас в своих священнолепных творениях:

'Если и ты, - говорит Преподобный, - от всей души и от всего сердца имеешь себя скуднейшим и ничтожнейшим паче всех людей, - с каковым расположением в неразрывной состоят связи всегдашнее сокрушение и радостотворные слезы, от которых и с которыми ревностному подвижнику прибывают очищение души и познание тайн Божиих, - то берись говорить о божеских и человеческих делах, и я уверен, что все ощутят силу словес твоих... сказанное мною есть дело и плод покаяния; и оно-то разгоняет неведение наше и приводит нас сначала к познанию человеческих вещей, самих себя и своего состояния, а потом к познанию и того, что выше нас, - вещей божеских, тайн веры нашей, недозримых и недоведомых для не кающихся. Этого познания никто не может стяжать, не исправив наперед сказанных мною добродетелей, хотя бы был первым философом в мире. А кто не стяжет такого познания, тот всю жизнь свою проведет в глубочайшей тьме неведения. Ибо хотя о божеских вещах писано в книгах Писания и все о том читают, но не всем то открывается, а только тем, кои покаялись от всей души и добре очистились чистым и бесхитростным покаянием. В силу покаяния и по мере стяжаваемого ими очищения, получают они откровение, и им явны бывают даже глубины Духа. От таковых-то источается слово ведения и премудрости Божией и потопляет мудрования противных врагов, как какая-нибудь многоводная река. Другим же всем это остается неведомым и сокровенным, не бывая открываемо им от Того, Кто разверзает умы верных к постижению Божественных Писаний. Они же между тем, не видя, думают, что видят, и не слыша внятно, думают, что слышат, и не понимая читаемого, воображают, что понимают, неразумные... Почитая себя мудрыми, они воистину сделались безумными, как бы из ума вышедшими, и проводят, бедные, дни жизни своей, не зная, как должно, ни одной из тайн Христовых' (слово 60-е){490} .

В том же 60-м слове Преп. Симеон так изобличает ложность и призрачность знания, отрешенного от очистительного пути покаяния и доброделания: 'Как денница или после него и Адам вышли из пределов своих и, возгордившись пред Творцом своим Богом, восхотели и сами стать богами: так - увы! - поступил и он, вышел из пределов естества своего, возжелал того, что выше меры его, не захотел восходить на высоту духовного ведения путем смирения и христоподражательного жития, но с великою гордостию набрал оттуда и отсюда, как кирпичей, словес лжеименного знания, затвердил их частым повторением и стал износить пред другими со славолюбием, человекоугодием и великим самомнением, мечтая, что стяжал столп богословия и духовного ведения, и воображая, что находится на небесах или даже выше еще небес, стоит там и разглагольствует о Творце неба и земли и всего, что в них'{491} .

Сурово обличает Преп. Отец тех, кто пытается проникнуть в тайны богословия и учить о них, прежде очищения себя от скверны греха от дел вражиих.

'Иоанн Богослов (читаем мы в 10-м слове св. Симеона) говорит: 'сего ради явися Сын Божий, да разрушит дела диаволя' (1 Ин.3:8)... Сын Божий и Бог Слово не для того соделался человеком, чтоб только веровали во Святую Троицу, прославляли Ее и богословствовали о Ней, а для того, чтобы разрушить дела диавола. В ком из принявших веру Христову разрушены будут дела диавола, тому можно вверять и тайны богословия и православных догматов. Те же, в коих не разрушены такие дела, и кои оказываются опутанными в них... те по существу дела стоят еще на одной линии с язычниками, которым воспрещено и возбранено даже входить в храм Господень и молиться в нем Богу, а не только читать Божественные Писания и изъяснять их... Таковый забыл Бога и достоин приять большее наказание, чем безбожники, совсем Бога не ведающие. Ибо познавши Бога, как говорит Апостол, он не как Бога славит Его{492}, но паче поносит Его, делая дела диавола. Почему есть враг Божий, хотя и кажется вернейшим учителем Божественных догматов и православного богословия. Впрочем, и это; чтоб таковой верно возвещал Божественные догматы и богословствовал, невозможно. Ибо как возможно, чтобы право и чисто умствовал тот ум, который омрачен оскверненною совестию? Только тот, кто разрешился от дел диаволих и всегда содержит в памяти Бога, может верно возвещать тайны Божии, как не вяжемый более делами диавола...'{493}

Лишь очистившись и подлинно возродившись от Бога в трудолюбием покаянии, человек получает свыше силу, просвещающую и научающую его о Боге и вещах Божественных. Без этой силы тщетны и вредны потуги ума человеческого проникнуть в сокровенные области жизни Божественной.

'Удивляюсь я, - читаем у того же богомудрого Отца (Слово 61), - тем немалочисленным людям, которые прежде рождения от Бога и прежде вступления в чадство Ему не трепещут богословствовать и беседовать о Боге. Когда слышу, как многие, не понимая божеских вещей, философствуют о них и, будучи

Вы читаете Письма к друзьям
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату