необходим был для защищения веры против дерзости, бесстыдства и ухищрений врагов Церкви. Сильнейшее подтверждение сим словам можно находить в известных всем свидетельствах древности о том, что некоторые из Отцов были удостоены особых благодатных вразумлений и наставлений. Так св. Григорий Чудотворец от самих Апостолов в сонном видении удостоился получить символ веры{592}, как надежнейшее пособие для отличения истинного апостольского учения от распространившихся в это время лжеучений еретических. Есть свидетельство очевидца, и, следовательно, первостепенного свидетеля, и о том, что преп. Антоний в случае недоумений о каком-нибудь месте Писания, обращался с молитвой к Богу и получал чудесное разрешение своих недоумений. Так, например, когда братия его просила объяснить для них какие-то слова из книги Левит, Антоний, по свидетельству Аммона, отошел на далекое от них расстояние и, став на молитву, воззвал громким голосом: 'Боже! пошли Моисея, и он объяснит мне слова сии'. Ответом на это был голос, вразумивший его{593}.
Недаром, конечно, и св. Ефрему Сирину усвоено было современниками название 'пророка сирского'. О нем было видение одному старцу, что Ангел, блистающий небесным светом, однажды вложил в уста его таинственную книгу, сказав притом, что никто из известных старцу сирских подвижников не был достоен принять сей дар, как св. Ефрем{594}.
Известно еще сказание св. Прокла о видении апостола Павла при Златоусте, во время составления им толкований на Павловы послания{595}.
Неоспоримо также и то, что диакон Петр, друг и сослужитель св. Григория Двоеслова, видел голубя, как бы внушающего что-то св. Григорию в то время, как сей святитель изъяснял с церковной кафедры пророка Иезекииля{596}.
Нельзя отвергнуть достоверности переданного диаконом Павлином, жизнеописателем св. Амвросия Медиоланского, повествования о том, что он видел огонь, исходящий из уст св. Амвросия при объяснении 43-го псалма{597}.
Такие видения должны, конечно, иметь соответственный им таинственный смысл.
Все это показывает, что церковные песнотворцы в <созданных ими> церковных канонах не без основания именовали свв. Отцов 'богоглаголивыми', 'богомудрыми', 'гуслями Св. Духа' и даже 'богодухновенными'{598}. Такие наименования усвоены были Отцам Церкви <...> и на Вселенских Соборах{599}. Отцы Церкви силою своего живого и письменного слова обратили ко Христу многие тысячи душ, а сего не могло бы быть, если бы благодать Св. Духа не была присуща их словам. <...>
Озарения Духа Божия особенно просвещали свв. Отцов, по требованию нужды, при борьбе со врагами спасительной веры.
Итак, <...> с уверенностью можно сказать, что <Отцы Церкви>, как богопросвещенные учители веры и благочестия, обладали исключительным даром разуметь дух Евангельского учения'{600}.
Эта их богопросвещенность, которую они обильно сообщали другим, ищущим спасения, и, таким образом, раждали последних к новой во Христе жизни, и давала им право именоваться Отцами. Великий Апостол языков писал коринфянам: 'Хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием' (1 Кор.4:15). Эти слова Апостола могли бы повторить и свв. Отцы, обращаясь к многочисленным чадам своим духовным, и не только к тем, которых они родили при жизни своей, но и к тем, которые рождались по кончине их и рождаются доселе под могучим влиянием благодатных писаний отеческих и таинственного молитвенного воздействия, исходящего из оного мира, куда преселились духи этих праведников, достигших совершенства (Евр.12:23).
Вместе с Апостолами святые Отцы являются как бы стержнем тела церковного, и к ним, как и к Апостолам, относятся следующие глубокомысленные рассуждения священномученика Мефодия, отца Церкви III-го века.
'Совершеннейшие по степени преуспеяния составляют как бы одно лице и тело Церкви. И подлинно лучшие и яснее усвоившие истину, как избавившиеся от плотских похотей чрез совершенное очищение и веру, делаются Церковью и помощницею Христа, как бы девою, по словам Апостола{601}, соединяясь с Ним и уневещиваясь Ему, чтобы, приняв чистое и плодотворное семя учения, с пользою содействовать проповеди для спасения других. А несовершенные и еще начинающие спасительное учение возрастают и образуются, как бы в материнском чреве, от более совершенных, пока они, достигнув зрелости возрождения, приобретут величие и красоту добродетели, и потом по преуспеянии сами, сделавшись Церковию, будут содействовать рождению и воспитанию других детей, во вместилище души, как бы в утробе, непреложно осуществляя волю Слова'{602}.
Эту мысль свою св. епископ-мученик поясняет примером ап. Павла.
'Так следует рассуждать, - пишет он, - и о бывшем с приснопамятным Павлом. Когда он еще не был совершенным во Христе, то наперед раждается и питается млеком от Анании, который проповедал ему и обновил его крещением, как говорится в Деяниях (9:7-19). А когда он возмужал и благоустроился, достигнув духовного совершенства, и сделался помощником и невестою Слова, восприняв и возрастив в себе семена жизни, тогда, бывший прежде младенцем, стал церковию и матерью, раждая и сам уверовавших чрез него во Христа, доколе в них не родился, изобразившись, Христос: 'дети мои, - говорит он, - для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос' (Гал.4:19){603} .
Итак, усовершившиеся, по слову священномученика Мефодия, 'делаются церковью и помощницею Христа', 'невестою Слова', составляют как бы одно лицо и тело Церкви', - и 'сделавшись Церковью, содействуют рождению и воспитанию других детей'.
Эти глубокие и для многих необычайные (а, может быть, и странные) мысли святого Отца приводят нас к следующим вопросам: 1) что такое представляет собою та церковь, которою делаются христиане, 'подлинно лучшие и яснее усвоившие истину'? Ведь и до этого совершительного момента в их жизни они были членами Церкви, как и все во Христа крестившиеся? 2) какое место занимают и какое значение имеют в деле разумения, утверждения и распространения истины Христовой преемники Апостолов, предстоятели Церкви, 'которых, - по Слову Божию, - Дух Святый поставил... пасти Церковь Господа и Бога' (Деян.20:28)? Как должны мы относиться к ним в поисках церковной истины? 3) Наконец, где и по каким признакам искать русло Церкви и как идти по этому руслу, чтобы не выпасть из него?
Вопросы эти для нас не новы. Они с разных сторон рассматривались и в предыдущих письмах. Сейчас - лишь продолжается их уяснение. Что касается первого вопроса, то я просил бы вас вспомнить о том, что говорилось мною во втором и особенно в пятом письме относительно Церкви-Организма и церкви- организации. Если вы хорошо помните сказанное там по этому предмету, то, может быть, и не требуется дальнейших рассуждений для уяснения смысла слов св. Мефодия. Считаю, впрочем, не лишним поделиться с вами, мои дорогие, несколькими краткими выписками из моей записной книжки, могущими содействовать большему углублению и раскрытию вопроса. Вот что занесено было мною в нее 21-23 февраля:
'Следует различать Церковь-Организм и церковь-организацию. Только к Церкви-Организму применимы такие именования Церкви, какие мы встречаем в Слове Божием, например: 'славная, святая, беспорочная' (Еф.1:4), 'не имеющая пятна или порока' (5:27), 'Жена Агнца (Откр.19:7; 21:9), 'Тело Христово' (Еф.1:23; Кол.1:24 и др.), 'столп и утверждение истины' (1 Тим.3:15) и многие другие. К церкви- организации эти понятия неприложимы (или приложимы с большими ограничениями) и законно приводят людей в недоумение и отвергаются ими.
Церковь-Организм одна и та же во все века, ибо она вечна по существу, а церковь-организация зависит от исторических условий своего существования.
Церковь-Организм - чистая 'невеста' Христова, 'украшенная для мужа своего' (Откр.21:2), а церковь-организация имеет все недостатки человеческого общества и носит всегда отпечаток немощей человеческих.
В Церковь-Организм не входит ничто нечистое, а в церкви-организации пшеница и плевелы растут рядом - и должны расти, по слову Господню, до скончания века сего{604} .
Церковь-организация нередко преследует святых Божиих, а Церковь-Организм воспринимает их в
