Новый мир. № 6, 2002

Вы перед нами нынче разыграли.
Скажите, кто создатель этой пьесы?

Гильденстерн

Не я.

Розенкранц

Не я. Мы лишь актеры.
А пьесу Гамлет сочинил!

Гораций

Не сочинил, это подлинный случай. Ходят слухи, что урбинского герцога Франческо отравил таким странным способом некий Луиджи Гонзаго, который, впрочем, потом сумел отпереться. Принцу показалось, что эта диковинная история позабавит ваши величества.

Клавдий

Ах вот как. Значит, все-таки он сам…
Но кто ему… Не важно. Нет, пустое.

Гораций

Ваше величество? Прошу извинить, я не понял. «Но кто ему» что?

Клавдий

Не важно, я сказал. Я не о том
Спросить хотел. Вы лучше расскажите
Мне о себе. Вы принцу близкий друг,
А между тем я ничего не знаю
Про вас. Откуда родом вы?
Какого званья? Кстати, и прозванья.
«Гораций» — это подлинное имя
Иль избранное ради благозвучья?

Гораций

Подлинное, милорд. Мой покойный отец был ценитель античности. Старшего брата он назвал Овидием, среднего Петронием, а я вот Гораций. Родом я из Швабии, званием дворянин, прозваньем — фон Дорн. Род небогатый, но почтенный.

Клавдий

Фон Дорны? Про таких я не слыхал.
Вы младший сын, а значит, не наследник.
Чем хлеб вы добываете?

Гораций

Ничем. Я привык довольствоваться малым. Род занятий у меня необычный — я исследую человеческую природу, а стало быть, мне приходится много странствовать. Вчера был в Витенберге, сегодня в Дании, завтра, глядишь, окажусь в Польше.

Клавдий

Вы будьте только там поосторожней.
Поляки не датчане, и у них
За дерзость вроде той, что учинили
Вы трое, можно на кол угодить.

Гильденстерн

Какую дерзость, Боже правый?

Розенкранц

Хотели мы лишь одного:
Чтоб веселился принц беспечно!
Затем и ставился спектакль!

Гораций

Я, ваше величество, признаться, тоже не понимаю причины вашего неудовольствия. Пьеса, конечно, преглупая, но что же в ней дерзкого?

Клавдий

Изображая царственных особ
С таким кривляньем и смешным жеманством,
Вы поневоле нанесли ущерб
Авторитету королевской власти.
Но вижу я, что умысла у вас
Дурного не было. А потому ступайте.
На вас троих я больше не сержусь.