где — гумилевский “Трамвай”?
...Внезапно голос, вне его тела,
запел не о смерти, но о той,
что чайкой в сердце ему влетела
и, тоскуя, мучила красотой.
Незадолго перед концом и
как бы чуя, что всё — тщета,
эту рыцарскую канцону
на валик с воском он начитал.
Артикулировал, даже выл и:
“Мне душу вырвали” — он горевал.
Между Ржевкой и Пороховыми
вырыт ров и накопан вал..
Да что они могут, эти власти,
против него, стрелявшего львов, —
изгнать? казнить?
Конечно, несчастье...
Но неодолима его любовь.
И да возносится ей осанна!
И пускай оперенно летит строка
по другую сторону
смерти и океана
и, вот оказывается, — через века.
Последнему
Последнему из нас, увидевшему осень,
достанется совсем не Бог весть что, а вовсе
лишь листья палые на подступе зимы.
Они и суть по сути дела мы.
А некогда, в одной топорщась купе,
всяк по себе шумел, все трепетали вкупе,
и был напечатлен у каждого из нас
прожилками — узор (один и тот же): знак.
