Оглянулись.
Коза блеет.
Леха вернулся, отвязал скотинку, дал ей зеленое яблоко (все у него припасено), коза изгрызла подношение прямо с руки.
…Чем дальше шли они, тем оживленнее становилось вокруг. В поле встречались кооперативные ларьки и целые деревни с живыми трудящимися. Дорога пересекалась с другими дорогами, появились прохожие — обычные, как везде.
Горнист принялся было считать и запоминать всех, кого видел, на всякий случай, для отчета, а Леха сказал, что так подробно не нужно докладывать.
На путников глазели удивленно, даже пальцами тыкали: вон, значит, чудеса, фашист идет (горниста в кителе за фрица принимали), откуда взялся?
Вечереет.
Вокруг уже многоэтажные дома, граждане снуют, автомобили гудят.
Дышать стало тяжко, будто воздуха не хватает.
Присели на тротуаре, у витрины с женским бельем. Откуда ни возьмись — охрана, убирайтесь, мол.
Потащились дальше, набрели на сквер. Ходили там вокруг лавочек, заглядывали в урны. Бутылки собирали. Леха сказал, что их сдать можно, чтоб харчей прикупить и водочки.
Когда набрали доверху две матерчатые сумки (опять у Лехи нашлись), в сквере появились местные оборванцы. Валите, говорят, отсюда, это наш сектор, нечего на чужую посуду глаз свой потухший класть.
Хотели сумки с бутылками отнять, да Леха сказал, что доложит о бесчинстве Контролеру, и оборванцы смирились.
…Зашли в ближайший приемный пункт, сдать стекло. Опоздали. Теперь только завтра откроется. Леха подумал и предложил до ближайшего храма податься, просить денег у трудящихся. Туда не поздно еще.
Подхватили рацию, горн, брякающие сумки, вышли дворами к церквухе. Уселись на паперти, рядом с двумя старушонками в черном, те зашамкали недовольно.
— Спокойно, бабки, — унял их Леха, — милости на всех хватит.
Горнист спрятал трубу за пазуху.
Ему казалось, что он еще повзрослел и борода (потрогал) отросла. Леха тоже оброс, глядит на прохожих истово, блеет, как та коза, которую яблоком угостил:
— Пода-а-айти, людидобрые… — И сыплется реденькая медь в его ладонь, сбирается на водку с хлебом.
К храму подъехала машина.
Из задней двери выбрался настоятель в голубом подряснике, степенно к дому причта пошел.
Горнист смотрит и видит: рядом с батюшкой Ангел летит печальный — красивый-красивый, голову склонил и говорит:
— Продай, батюшка, свою новую машину, деньги между убогими подели…
На горниста благолепие нашло — достал трубу, заиграл Ангелу приветствие.
— Не надо, — оборвал его Леха.
Пообретались они на паперти еще, потом сходили в магазин. Купили хлеба черного, майонеза пакетик, водки.
Передали сообщение Контролеру о том, что видели. Контролер остался доволен.
