— А в поэзии русской есть подобные строфы?
— Да. Вот у Блока — четырехударное двустишие:
Медленный, белый подходил рассвет,
Вместе с человеком взбирался на лестницу.
— Простите, Евсей, но для меня это звучит как-то расхлябанно. Я привык к более строгим стихам. А так любую прозаическую фразу можно объявить поэзией.
— В том же и вся штука, в том же и безумие. Для меня любая прозаическая фраза есть поэзия. Хорошая или плохая, но поэзия. А вам хотелось бы дать строже, устранить, как вы говорите, расхлябанность? Жил во времена Тургенева, а потом Чехова известный поэт и еще более известный судебный оратор С. А. Андреевский. И вот он задумал внести поэтический порядок в прозу Тургенева, — весьма прилежно переложил на строгий размер (амфибрахий) десять главок тургеневского “Довольно”. Тургенев воспротивился опубликованию этих стихов. Но после его смерти Андреевский все же напечатал свое переложение в “Вестнике Европы”. Видимо, считал его достойной данью памяти умершего. Вот послушайте наш отрывок в переложении поэта Андреевского:
Так точно, над кладом скупой
Дрожит и любуется золотом милым,
И с ним расставаясь, в молчанье унылом,
Его засыпает землей!
Так точно фитиль истощенной лампады,
Встречая повсюду горенью преграды,
Сверкает последним лучом —
И меркнет, скрываяся в пепле холодном!
Так точно, печалясь о лете свободном,
Зверок выползает тайком
Из маленькой норки и смотрит на воды,
На солнце, на травку, на синие своды
Пред долгим и тягостным сном, —
Взглянул — и свернулся, и в норку забился...
О, если б ему хоть однажды приснился
Тот луг, озаренный лучом!..
Какое здесь у Андреевского обилие слов-затычек, вставленных единственно ради рифмы или чтобы не сбиться с размера: “в молчанье унылом”, “выползает тайком”, “озаренный лучом”... И странная перестановка действий: “и свернулся, и в норку забился”. Естественней ведь, как в оригинале: забился, а затем свернулся. И даже целая пустопорожняя строка: “Встречая повсюду горенью преграды”. Нужна была большая, мягко говоря, наивность, чтобы предложить этот монотон взамен богатой, сложной ритмики Тургенева. Чтобы предложить этот балласт взамен тургеневских эпитетов и торжественных утроений:
...своим кладом, своим золотом, своим светлым сокровищем —
засыпает его серой сырой землею.
Слышите вы скорбные удары тургеневского ритма? А ведь Андреевский искренно считал, что преображает прозу в драгоценный перл поэзии! Смех да и только... Тургенев, между прочим, начинал со стихов. Писал свои поэмы изысканными строфами сложней даже онегинской. Другого такого поэта- ритмиста у нас не было до Чехова.
— Ну уж, вы опять загибаете. Чехов стихов не писал.
— Не писал, говорите? Завтра я с вами поспорю.
