запрятал его в замок Иф, и делает это даже не прикасаясь к своим врагам, уничтожая одного за другим. То есть, конечно, в моей детской душе накипала месть по отношению к тем, кто отправил моих родителей за решетку <…>. И надо сказать, моя юность проходила под знаком такой нетерпимости, может быть, суровости по отношению ко всему, что меня окружало. <…> Вспоминаю спектакль „Гамлет”, который поставил Андрей Тарковский в Театре Ленинского комсомола. Я знаю, Савва, что вы близки были с Тарковским, консультировали его фильм. И, я думаю, вам это будет понятно. Поверьте, финал спектакля совершенно поразил меня. Потому что в финале, где гора трупов, Гамлет, его играл Солоницын, встает и подает руку матери, тоже убитой. И рука матери тянется к нему. Он подает руку Лаэрту, подает руку королю, и Розенкранцу, и Гильденстерну. И они все встают и со смущенными, опущенными глазами стоят перед зрителями. Их воскресило прощение. Потому что, когда Призрак говорит Гамлету: „Прощай, прощай! И помни обо мне”, это звучит как „До свидания. Мы расстаемся”. Но в русском языке слово „прощай” имеет еще одно значение — прости. В тот момент, когда, казалось бы, интеллигенция была особенно ожесточена против власти, Тарковский поставил спектакль, который оканчивается вот таким прощением. Это было созвучно мне”.

См. также: Александр Солженицын, “„Его цель — показывать прекрасное”. Слово при вручении Литературной премии Игорю Золотусскому” — “Литературная газета”, 2005, № 16, 20 — 26 апреля <http://www.lgz.ru> ); в этом же номере “Литературной газеты” напечатано ответное слово Игоря Золотусского (“Испытание духа”) при вручении ему Литературной премии Александра Солженицына 14 апреля 2005 года; речи о лауреате, произнесенные Валентином Непомнящим и Людмилой Сараскиной, см.: “Литературная газета”, 2005, № 17, 27 апреля — 3 мая.

См. также: “Премией Солженицына отмечен Игорь Золотусский. <…> Вообще-то критические опусы о Гоголе писали современники классика — Шевырев, Полевой, Белинский, Константин Аксаков... Золотусский занимался иным делом — историко-филологическим. Соизмерим ли его вклад в эту область знаний с тем, что совершил первый лауреат премии Солженицына академик Владимир Топоров? Не знаю, раньше как-то не приходило в голову такое сравнение. Что до критики, то на сей счет лучше всех высказался сам Золотусский — лет тридцать назад, когда был одним из самых заметных в СССР критиков. Цитирую по памяти (сильно тогда впечатлился): мол, если молчит N, это ничего не значит; если молчит Игорь Виноградов (в ту пору полуопальный), его молчание значит больше, чем болтовня (писанина) иных-прочих. Видимо, поэтому Золотусский ничего не говорил о писателях 90-х и нашего десятилетия. <…> Понятно, что, наградив Золотусского, жюри премии Солженицына тем самым признало верность его тезиса о „золотом молчании”. То есть о том, что критиком должно считать того, кто не хочет (не может, не находит разумным) писать о живой литературе — полагает ее не спорной, а мертвой. Заодно жюри объяснило тем, кто публично рассуждает о словесности, поддерживая одних писателей и оспаривая других, что всех их (в широком диапазоне от Капитолины Кокшёневой до Натальи Ивановой, от Владимира Новикова до Владимира Бондаренко) в культуре нет. Равно как их подопечных. Спасибо, конечно, но все-таки хочется спросить: почему? И жаль будет, если кто-то усмотрит в моем вопросе желание принизить давние незаурядные работы Игоря Золотусского”, — пишет Андрей Немзер (“Четыре „почему?”” — “Время новостей”, 2005, № 66, 18 апреля <http://www.vremya.ru> ).

См. также: “Литературная премия Александра Солженицына (напомним еще раз) — лишь одна из программ фонда. Средства Солженицынского фонда базируются на гонорарах за все, начиная с 1974 года, издания книги „Архипелаг ГУЛАГ”. Из этих средств фонд помогает тысячам бывших лагерников по всей России: их казенные, государственные пенсии — такие же нищенские, как у ветеранов. (Помню, когда-то меня поразило, что у Солженицынского фонда есть особая расходная статья: „Зубы”. Происхождение и суть ее никому объяснять не надо.) И еще одна статья расходов Солженицынского фонда последних лет — снабжение книгами обнищавших библиотек российской провинции. В 2004 году фондом отправлено в города и веси 60 тысяч томов”, — пишет Елена Дьякова (“Гоголь на улице Радищева. Вручена Солженицынская премия 2005 года” — “Новая газета”, 2005, № 29, 21 апреля <http://www.novayagazeta.ru> ).

И словом воскреснем. Беседу вел Дмитрий Харитонов. — “Московские новости”, 2005, № 16, 22 апреля <http://www.mn.ru>.

Говорит прозаик Михаил Шишкин в связи с его новым романом “Венерин волос” (“Знамя”, 2005, № 4, 5, 6): “Когда был молодым, я, разумеется, думал о том, что как-то нужно будет умирать. Потом понял: не мое собачье дело об этом думать; как Бог захочет — так и сделает, каждому даст такую смерть, которую он заслуживает. А я должен писать свой текст. Русские коллеги при редких встречах мне говорят: „Слушай, как ты можешь жить и творить в своей скучной Швейцарии? Там нет давления, как в России, нет напряжения!” Абсолютно правы. Но я считаю, что писатель — что-то вроде солдата, который принимает присягу, что готов пожертвовать собою. За это со своей стороны начальство обязано обеспечить солдата амуницией, сапогами, шинелькой — он об этом заботиться не должен, он же должен думать о главном. То же самое с литературой: если я искренне делаю свое дело, то Бог обеспечит давлением и историями даже в Швейцарии”.

Вячеслав Вс. Иванов. Мост в будущее. (70 лет Михаилу Гаспарову). — “Московские новости”, 2005, № 15, 15 апреля.

“Гаспаров всем своим видом, мелочами поведения, соединением сверхэрудита с озорником, ото всего отрешенного исхудавшего чудака и чуть ли не аскета с весельчаком и остроумцем показывает, каким может и должен быть настоящий интеллигент в переплетении всех противоречий, им воплощаемых и

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату