за лучшей в мире чачей.
И вдруг я слышу голос: “Эй! Сюда!”
В углу я вижу человека в болонье
темно-красного, линялого оттенка
и в сванской шапочке. И он призывно
машет мне. Я подошел и понял —
ассистент. “Садитесь, я принес
заказы ваши”. — “Так познакомимся”, —
и я назвал себя. Он что-то пробурчал —
я не расслышал. Я крикнул: “Эй, батоно,
закуску, два харчо, два лобио,
потом два шашлыка,
бутылку чачи и вина бутылку”.
И скоро появилось это все.
“Вы из Москвы?” — “Да, из Москвы, но раньше
жил в Ленинграде”. — “Я тоже там бывал”.
И вот мы выпили и закусили сыром
сулугуни жареным — закуски лучше нет.
Он жадно стал хлебать харчо, он, видно,
проголодался, да и я
не ел сегодня ничего с утра.
И я спросил: “А что, хозяин ваш придет?” —
“Придет хозяин, он опоздает, может, на часок”.
Мы выпили еще по стопке чачи.
Душа открылась, присмотрелся я,
и облик ассистента стал мне ясен:
кавказское лицо, загар, щетина,
два зуба золотых и сивый ус,
что сильно обесцвечен никотином,
укутанное пестрым шарфом горло
и — желтые, тигриные глаза.
Батумскую мы закурили “Приму”,
вполне приличный, правильный табак.
