— Без понятия! — гордо вахтерша произнесла.
— А вы ничего не путаете?
— Я давно уже ничего не путаю!
Зазвенел телефон.
— Маргарита Феликсовна ждет вас! — послушав трубку, произнесла она так же гордо. Никакой нестыковки между первой частью разговора и второй она не почувствовала. — Пожалуйста, вот туда.
С протянутыми руками, в кромешной тьме, я щупал стену на узкой лесенке — наконец стена подалась — заветная дверка!
— Маргарита Феликсовна?
— Да? — с удивлением посмотрела на меня.
Совсем иначе, видимо, меня представляла. Но я-то как раз такую и ждал — измученная интеллигентка, ненавидящая свою рабскую должность. И что все тут ужасно — с ходу читалось в ее лице. А раз все ужасно, лучше вообще ничего не делать. Но если уж я приехал, придется порадовать. Я просто застонал, внутренне. Точно так все и видел издалека!
— Э-э-э… — произнесла задумчиво. Не знала, видимо, с какой неприятности начать. Но я сам пришел к ней на помощь:
— Я, наверное, должен сдать вам билет?
— Билет… Билет… какой именно?
— На автобус… на котором я приехал сюда.
— А-а-а. — Тут лицо ее даже просияло. Эта-то неприятность как раз не пугала ее! — Вы, видимо, имеете в виду оплату проезда?
— Видимо, да.
— А-а-а, — совсем обрадовалась, — это не ко мне!
У меня, мол, для вас свои неприятности… а это так!
— Это к директору. Но сейчас его нет.
Сочла необходимостью чуть умерить мое горе, объяснив:
— Понимаете, сегодня у нас в городе выборы — так он там.
— А-а-а. Понимаю! Тот спектакль, видимо, важнее? — неловко пошутил.
И был холодом встречен. Видно, директор ее сражался как раз на стороне прогрессивных сил. Сказал неудачно. Конечно, теперь ни о какой оплате билета речь не может идти… Вообще, начало неудачное. Но и конец, я чувствую, не подведет!
— Так… теперь о премьере, — собравшись с духом, произнесла она. Я тоже собрался с духом. — Николай Альбертыч не сможет присутствовать… у него дела… Но стиль вы его сразу почувствуете, так что незримо… он будет на сцене. Не удивляйтесь… э-э-э… некоторым особенностям спектакля. Пьеса для него — лишь основа… А скорей — даже нет!
Тот рыбак, поди, трех лещей поймал, пока мы тут истязаем друг друга.
— Сейчас я проведу вас в зал. — С мученической улыбкой она встала. — Но присутствовать на спектакле тоже, к сожалению, не смогу.
Какое-то массовое бегство! Один я, что ли, буду там?
— Не беспокойтесь… какое-то количество билетов продано, — прочтя мои мысли, бледно улыбнулась она.
Опять какими-то темными лесенками мы вышли в зал. После привычной уже тесноты он поражал величием. Купеческий размах. Но задействованы были почему-то лишь уголок сцены и, соответственно, примыкающий к ней кусок зала. Все остальное было погружено во тьму. Спектакль еще до начала поражал.
