После прочтения этой книжки многое проясняется. Первым по алфавиту идет “Авторское предисловие”, в котором автор признается: “В этой книжке собраны рассказы, заметки и трактаты. Большая их часть — тексты для моей колонки „Стиль жизни”, которая выходит на восьмой полосе „Независимой газеты” по четвергам. Я расположила темы по алфавиту, потому что привыкла так делать. Мои издатели предупредили, что я должна быть готова к вопросу: а почему все-таки по алфавиту? У меня есть несколько вариантов ответа: для смеха; для солидности; чтобы было аккуратно.
Можно еще сказать, что пристрастие к алфавитному порядку — это мой личный невроз (моя самая первая книга называлась „Новый русский букварь”). Я действительно считаю, что алфавитный порядок — самый разумный. Хотя варианты „для смеха” и „для солидности” тоже работают”.
Заканчивается книга статьей “Яйцо и Ямашка”. Чтобы объяснить малознакомое читателю слово “ямашка”, а также его объединение со словом “яйцо”, снова придется обратиться к цитированию: “В гостях одна девушка, Катя, рассказала чудесную историю про свою маленькую дочку. Она, говорит, целый день к нам всем приставала, чтобы мы отгадали загадку. Сна’ужи белое, внут’и желтое; на букву „я”. Мы говорим: яйцо. Она: „Нееет!” Но ведь яйцо же. Что еще? А она: „Нееет! Это цветочек, ‘ямашка‘””.
Указателя на этот раз нету, зато автор продолжает обильно использовать внутренние ссылки, из которых отмечу такую: “Внутренний мир — см. Красота, Холодильник”. В пространстве между “Авторским предисловием” и “Яйцом и Ямашкой” существует множество смешных и не очень текстов; некоторые из них называются “Бриллианты”, “Бытовые преступления”, “Достоевский Ф. М.”, “Евродоска”, “Женственность”, “Лбюовь”, давшая название всей книге, “Топографический кретинизм”, “Тупить”, “Упасть на улице”, ну и так далее. Трактатов в собственном смысле слова вопреки авторскому предисловию не обнаружено. Впрочем, на роль трактата претендуют, на мой взгляд, тексты “Капучино”, “Тамагочи” и “Чашка кофе”. Проще всего (в силу краткости текста) процитировать “Тамагочи”: “Как известно, тамагочи всегда умирают в холодильниках”. Всё.
Журнал “Большой город”, 13.12.06. Специальный номер “Словарь 2006 года”.
Строго говоря, это не совсем словарь, потому что в него вошли не только отдельные слова, но и имена известных персон, а также разные любопытные словосочетания5. Первое слово в нем — “Антифа”, со вполне серьезным толкованием: “популярное в некоторых странах Западной Европы (Великобритания, Германия) молодежное движение, противостоящее скинхедам на их территории (т. е. на улице) и зачастую их же методами (т. е. дракой)”. И дальше — более подробные сведения об этом движении. На букву Я встречается слоган “Я грузин”, а последним словом, написанным кириллицей, оказывается “як-цуп-цоп”, что означает строчку из припева финской польки, а точнее — модный рингтон (мелодия для звонка мобильного телефона). Ему сопутствует любопытный лингвистический комментарий: “В переносном значении — кавардак, безобразие”, иллюстрируемый следующим примером: “Когда вы ушли, мы устроили реальный як-цук-цоп”.
Кроме кириллической части в “Словаре” есть еще и латинская, которая также активно используется в русском языке. Например, загадочное Web 2.0 (с определением “Все лучшее, что делается в Интернете, — бесплатно и коллективными силами энтузиастов”) и YouTube (“сайт для выкладывания и просмотра коротких видеороликов”).
Внутри масса интересных статей о таких явлениях нашей жизни, как “Бондарчук”, “боржоми”, “Бутово”, “Википедия”, “Все входящие бесплатно”, “гойда” (с отсылкой к книге Владимира Сорокина “День опричника”), “гуглить”, “Духless”, “жесть”, “живот мальчика”, “кит-бутылконос” (в январе 2006 года один такой заплыл в Темзу), “Кондопога”, “Ктулху”, “Перельман”, “плаггер”, “полупресед”, “превед”, “рейдеры”, “ретросексуал”, “скайпнуть”, “Скарлетт” (имеется в виду актриса Скарлетт Йоханссон), “три кита” (мебельный торговый центр) и даже “шпроты” (в связи с запретом на их импорт из Латвии). Статьи написаны серьезно и информативно. Из них действительно узнаешь полезную информацию либо о каком- либо событии, либо об употреблении данного слова. Например, статья “Гей-парад”, связанная с запретом на его проведение в Москве, снабжена картой мира и списком городов, в которых в 2006 году прошли гей- парады. Слово “охренищенко” имеет такое определение: “Любой запрет, введенный по политическим соображениям” — и содержит такой пример: “Это не законопроект, это опять охренищенко”. Слово “пежня” определяется как “Слово-паразит. Обозначает любую ерунду, недостойную упоминания: „Это какая-то пежня””.
Пародийная серьезность, а порой даже научность толкований с легкими вкраплениями разговорной речи только усиливает ощущение абсурда (так и хочется сказать — идиотизма) нашей действительности и провоцирует не всегда здоровый смех. Приведу два примера.
“Душ Сантуш (полное имя — Жозе Эдуарду душ Сантуш). Истинная причина московских пробок и президент Республики Ангола еще со времен Леонида Брежнева и телепрограммы „Международная панорама”. Посетил Москву с официальным визитом 31 октября — в день, когда транспортные потоки города, как обычно, были парализованы. В тот же вечер футбольная команда „Спартак” решила (как это делают в последнее время многие) добираться на игру с „Интером” на метро. „Спартак” проиграл, за этим разразился скандал, в качестве одного из главных объяснений транспортных заторов города был назван старик д. С.6 и его кортеж. Теперь это имя накрепко связано не с социализмом, Индирой Ганди и Бабраком Кармалем, а с системными заторами на транспортных артериях Москвы”.
“Живот мальчика. Часть тела, которую поцеловал президент России. Инцидент произошел во время пешей прогулки президента по Соборной площади Кремля: увидев совершенно незнакомого 5- летнего мальчика Никиту, президент наклонился, задрал ему футболку и подарил животу поцелуй…”
Удачны и отдельные примеры употреблений тех или иных слов и выражений. Так, в словаре встречается выражение “Конечно, Катя!”: “Ставшая крылатой реплика из фильма „Меченосец”. Неожиданно произносится героиней Чулпан Хаматовой ближе к концу фильма, когда возлюбленный в очередной раз интересуется ее именем. Готовый девиз новейшего российского кинематографа — бессмысленного, по- своему прекрасного и особенно смешного именно в те редкие моменты, когда он хочет казаться лиричным. В связи с тотальным отсутствием каких-либо коннотаций подходит для любого случая жизни. Например: „Сколько времени?” — „Конечно, Катя!””
