— Подождите! — раздался сзади тоненький задыхающийся голос.?— Подождите!
Инна спускалась с обрыва, оскальзываясь на песчаных осыпях. Она вновь была в городской одежде — обтягивающая кофточка с люрексом и узкая юбка, только на ногах все те же разбитые кеды. За собой она тащила чемодан, оставлявший в песке глубокие борозды.
— От же, мать твою, — радостно сказал дедок и взялся за весла.
— Погодите, — сказал он. — Вас же просили.
— Не положено, — сказал перевозчик.
Он, не слушая, соскочил в воду, ухватившись за борт. Лодка оказалась тяжелая и скользкая, как очень большая рыба, а место — неожиданно глубоким, вода была ему по грудь, и удерживать лодку было нелегко.
— Я сейчас, — задыхаясь, сказала Инна. — Сейчас.
Она перекинула через борт чемодан и потянула лодку на себя. Лодка вновь заскользила по отмели, Инна торопливо и неуклюже, поскольку мешала обтягивающая юбка, забралась внутрь.
Тогда и он перевалился через борт, чувствуя, как доска врезается в живот, лодка качнулась и черпнула бортом воды. Что-то ударило по голове, в глазах заплясали красные пятна, он чуть не свалился назад, в воду, но, помотав головой и разогнав багровую мглу, увидел, как черный перевозчик на фоне зеленовато-розового неба занес черное весло, готовясь ударить еще раз, а Инна повисла у него на руке. Иннин чемодан валялся под скамьей, вода плескала в клетчатые бока.
Он на четвереньках подобрался к лавке и сел. Одежда промокла, кроссовки хлюпали, выталкивая воду, смешанную с илом, а джинсы до колен были в бурой жиже. Он поднес руку к голове, потрогал и поглядел на пальцы, в свете тощего месяца лаково блеснувшие черным.
— Тронь еще раз — убью, сука! — сказал он с ненавистью.
Но перевозчик так же внезапно успокоился, поставил весла в уключины и сделал сильный гребок.
Он опустил руку в воду, зачерпнул пригоршню плеснувшего серебра и промыл разбитую голову. Инна тряслась на корме, он видел ее, полускрытую движениями рук перевозчика, она плакала взахлеб, уже не скрываясь.
— Ну все, все, — сказал он, выглядывая из-за чужой сутулой спины, обтянутой тельником. — Все в порядке. Хватит.
На перевозчика он больше не обращал внимания, словно тот был просто функцией, пустым местом, вроде тех человекоподобных роботов, о которых так любят писать фантасты.
Она ведь тоже заплатила чем-то, подумал он. Нет, не хочу знать чем.
Лодка выгребла на стремнину и пошла вниз по течению, за каждым гребком следовал мощный рывок вперед, с весел падали тяжелые ртутные капли и растекались по реке концентрическими кругами.
У них за спиной оставалась целая цепочка таких постепенно расплывающихся кругов.
Впереди плеснула рыба.
Они миновали островок, поросший ивняком, даже в скудном свете молодого месяца было видно, до чего белый здесь песок.
Инна нагнулась, подняла свой чемодан и поставила его рядом с собой на лавку.
— Что там у вас? — спросил он.
Она помолчала, обхватив руками колени.
— А где ваши вещи? — спросила она вместо ответа.
Он неопределенно кивнул назад:
— Там. Остались там.
