разновидность психического заболевания <...>”.
Предательство героев 90-х. Игорь Яркевич считает, что литературная бюрократия снова взяла верх. Беседу вел Михаил Бойко. — “НГ Ex libris”, 2009, № 3, 29 января.
Говорит Игорь Яркевич: “У меня нет ни одной публикации в толстом литературном журнале. У меня нет ни одной литературной премии. У меня за 90-е годы вышло всего четыре книги”.
“Я давно предлагаю отдать названия толстых литературных изданий винно-водочным изделиям. Представьте — водка „Знамя”, коньяк „Новый мир”, пиво „Дружба народов”. Это был бы хороший, красивый, элегантный конец. Мы бы всегда о них вспоминали, когда заходили в магазин. Они бы всегда были рядом с нами — сначала на прилавках, потом на столе. Они сделали свое дело. Для чего они существуют сейчас, мне совершенно непонятно”.
“Пусть пишут свои идиотские книжки, печатаются в своих идиотских журналах. Пусть получают свои дебильные премии, говорят свои дебильные речи по телевизору. Мой путь более сложный. Он может завести непонятно куда. О чем говорить, если эта среда не смогла переварить даже слова „онанизм”, хотя оно к мату не имеет никакого отношения!”
Сергей Роганов. “Черный феномен” свободы. — “Русский журнал”, 2009, 8 января <http://www.russ.ru>.
“„Черный феномен” — так американцы называют суицид — давно входит в первую десятку причин смерти на нашей планете, а к 2020 году, по прогнозам экспертов, количество самоубийц может составить 1 500 000 человек в год. Феномен эвтаназии постепенно высвобождается из очерняющего свободный выбор человека наследия тоталитарных режимов фашизма и нацизма. Не замечать требования людей, страдающих неизлечимыми заболеваниями, уже невозможно. „Право на самостоятельную смерть” постепенно входит в арсенал прав и свобод любого гражданина”.
“Решить, стоит ли жизнь того, чтобы ее завершить окончательно и бесповоротно, значит ответить на немые вопросы повседневности. Судьба человека принадлежит только самому человеку. Легко начинать все, что угодно, даже жизнь, гораздо труднее хоть что-нибудь завершить. „Абсолютное завершение” — единственная возможность для самоубийства сохранять достойное лицо, не затянувшаяся деструкция личности, не автоагрессия, не абсолютное зло, а естественный процесс подведения итога”.
Лев Рубинштейн. “Осторожно — пошлость!” — “Грани.Ру”, 2009, 15 января <http://www.grani.ru>.
“Когда-то Андрей Синявский сказал, что основные его расхождения с советской системой чисто стилистические. Многие восприняли это высказывание как проявление эстетской эксцентричности. А по- моему, он прав абсолютно. Мне тоже кажется, что самый фатальный водораздел в обществе проходит не через „идеи”, не по осям „богатые — бедные”, „русские — нерусские”, „патриоты — либералы”, „коммунисты — диссиденты”, „интеллигенция — народ”. Он проходит по территории стиля и вкуса, а все вышеперечисленное суть лишь употребляемые от бессилия эвфемизмы и псевдонимы. Что для одних — стиль, для других — мучительная пошлость. И наоборот”.
“Я иногда задумываюсь, по каким признакам я определяю „своих”. Кого я склонен определять как „социально близких”? В результате вся сумма перебираемых мною признаков сводится к простой формуле: наиболее „своими” я считаю тех, кому смешно или не смешно то же самое, что и мне. „Свои” — это те, с кем мне не надо всякий раз заново заключать культурные конвенции. Это те, для кого представления о стиле и пошлости если не одинаковы, то взаимопонятны. Это те, кому не надо ничего объяснять, с ними достаточно переглянуться. Это, скорее всего, не универсально. Но это надежно”.
С точки зрения вечности… Беседу вели Руслан Хестанов, Ольга Андреева. — “Русский репортер”, 2009, № 3, 29 января <http://www.rusrep.ru>.
Говорит Виктор Живов: “Я помню данные опроса, которые показались мне исключительно занятными: православных у нас 74%, а в бога веруют 53%. Значит, есть 20% православных, которые тем не менее в бога не веруют. Такие вещи никогда не бывают совсем бессмысленными — они бывают абсурдными, но не бессмысленными. За этим что-то стоит. Какие-то идентификационные механизмы”.
Герман Садулаев. Литературных клоунов хватает и без меня. Беседу вела Татьяна Ковалева. — “Культура”, 2009, № 4, 29 января — 4 февраля.
“Прежде всего, чеченцы сейчас очень мало читают. Я недавно был у себя в Шали, там на весь город ни одного книжного магазина. Мало того, письменные столы и книжные шкафы в продаже отсутствуют, хотя прочей мебели сколько угодно. Не читают. Но от тех чеченцев, которые прочитали мою книгу о войне, „Я — чеченец!”, я слышал много благодарностей и получал благословения. Не нравятся моим сородичам, в основном, места в текстах, посвященные чувственности, любви. Об этом у чеченцев не принято говорить вслух. Но я никогда не утверждал, что являюсь национальным и традиционным писателем. <...> Мне принадлежат оба мира — и традиционный мир Кавказа, и ультрасовременный мир российского мегаполиса. Я же свободен, я мальчик сам по себе. Очень удобная позиция, для того чтобы смотреть. И писать”.
Сумма отрицаний Аркадия Драгомощенко.
