Я заплакала.
Этот эпизод открыл мне смысл сказки о курочке Рябе. Известный фольклорист К. В. Чистов однажды сказал в моем присутствии, что в этой сказке непонятно, почему дед и баба плакали, когда яйцо разбилось, ведь они сами били его, и я с неожиданной для меня самой горячностью выкрикнула: „Они хотели его съесть. Здесь дело не в том, что яйцо разбилось, а в том, что оно упало!”»
Василий Головано в. Нестор Махно. М., «Молодая гвардия», 2008, 482 cтр. («Жизнь замечательных людей»).
Василий Голованов — пристрастный биограф Махно. И не только потому, что ему импонирует сама фигура батьки, обросшая мифологией, но и оттого, что он сам видел и разговаривал не только с нынешними монархистами, но и с настоящими махновскими соратниками.
Голованов вполне справедливо замечает про один из периодов Гражданской войны на юге (когда речь заходит о противостоянии Махно и Красной армии): «Но ведь армия Махно в этот момент и была, собственно, Красной армией».
Это-то и интересно в пристрастной биографии: то, что она стремительна, как конная лава, и таит опасности, как притихшее чужое село, когда в него въезжает одинокая тачанка.
Махно у Голованова — живой и любимый, но нужно помнить, что образы возвращенных героев прошлого — медаль с двумя сторонами.
Например, есть известный миф о награждении Махно орденом Боевого Красного Знамени. Свидетельством тому лишь размытая фотография с невнятным значком (я думаю, что это нагрудный знак командира Красной армии) и несколько чужих слов. Механизм этого орденского мифа понятен и схож с уфологическим — «А от нас скрывали!». Всякому однозначно трактовавшемуся событию прошлого соответствует оно же, но вывернутое наизнанку.
Голованов тоже повторяет эту историю, но, надо отдать ему должное, не делает на ней акцента.
Итак, получился роман о народном герое.
Который лучше, чем был.
Поэзия в казарма х. Под редакцией Михаила Лурье. М., ОГИ, 2008, 586 стр. («Нация и культура»).
Это, во-первых, опыт фундаментальной книги по современному солдатскому фольклору. Во-вторых, это сборник текстов песен, стихов, цитат из солдатских альбомов. Причем в нередактированном, аутентичном виде, который производит неизгладимое впечатление даже в книге, а не на страницах альбома, где они расцвечены шариковыми ручками и росписью через фольгу.
Во-вторых, сами тексты опубликованы и комментированы так, что честный гражданин может многое понять об устройстве жизни в родной стране, как в мирное время, так и в эпоху «маленьких войн». Городской обыватель смотрит обычно на них как турист, обнаруживший в чужой стране кувшин для подмывания в туалете. Чужая кажущаяся дикость — всегда хороший товар, можно иронизировать над орфографией автора и его рифмами. Только вот не надо. Ну да, это криво и наивно. Это пошло, но «не так, как вы — иначе» [17] .
Я бы не стал смеяться над рифмами и ошибками — и не только в силу биографических особенностей (я принадлежу к тому поколению, которое помнит, как были похожи линейки пионерских лагерей и военные городки). Эмоции — настоящие, вполне себе хтонические, как сказали бы образованные люди.
Не сказать, что непосредственность и искренность самодостаточные качества, нет. Но армейский фольклор — это какое-то очень важное варево, питательный (или не вполне питательный) бульон, из которого получились целые поколения. Вот песня «Авганистан» (орфография и пунктуация авторские):
Опять тревога опять мы
Ночью уходим в бой
Когда же дембель я
Мать увижу и дом родной
Когда забуду как полыхают
