Войн а. Рассказы. Составитель Захар Прилепин. М., «АСТ»; «Астрель», 510 стр.
Несмотря на зазывную обложку (на ней явно читается «Захар Прилепин. WAR», а не «сборник разных авторов»), от самого Захара Прилепина в этой книге только предисловие, которое начинается чрезвычайно пафосно: «Лучшие книги написаны на русском языке. Россия воевала больше всех, бесстрашней всех, горче всех — где же и писать о войне, как не здесь». Но бог с ним, с этим угарным пафосом. Как раз подборка текстов говорит о том, что не всегда «больше и горче всех» воюющая страна обладает неким господним даром описания: прочитай подряд рассказ Фолкнера «Полный поворот кругом» и рассказ Проханова «Знак Девы», и как-то выходит некоторый неловкий контраст. Да и вообще, такое чтение приводит к неожиданным результатам. Что читать после бабелевской «Смерти Долгушова»? Кого?
Однако за что составителю большое спасибо, так это за то, что он дает повод читателю перечитать или впервые ознакомиться с такими вещами, как «Штабс-капитан Родченко» Михаила Слонимского или «Корреспондент газеты» Конана Дойля, — дело не в том, что откроются какие-то бездны (у кого откроются, а у кого и нет), а в эволюции самой традиции рассказа об организованном смертоубийстве.
Аркадий Белинко в, Наталья Белинкова. Распря с веком (В два голоса). М., «Новое литературное обозрение», 2008, 656 стр.
Фактически основой этой книги стал диалог Аркадия Белинкова и Натальи Белинковой — диалог, получившийся сведением эссе писателя и статей его жены. Рассказ не только о литературе, а о соотношении времени и творчества: что рассыпается сразу, что размывается годами, а что остается стоять наперекор безжалостному времени. Человек и власть, русский и заграница, Виктор Шкловский и Юрий Олеша — текстов и тем в этой книге много.
Но там есть и одна примечательная особенность — в книге помещена проза Белинкова, из-за которой он, собственно, и попал в лагерь: «Черновик чувств», а также «Печальная и трогательная поэма о взаимоотношениях Скорпиона и Жабы, или Роман о государстве и обществе, несущихся к коммунизму».
Сейчас ее, эту прозу, читать очень странно: с одной стороны, она совершенно нелитературна, с другой стороны, такое впечатление, что у автора напрочь отсутствует чувство самосохранения. Не сбоит, а именно отсутствует.
Голос Белинкова — это ни на что не похожий голос. Это голос одиночки, не вписывающийся ни в какую властную идеологическую концепцию, но так же не вписывающийся в стиль «классического» противостояния власти. Это совершенно не значит, что с Аркадием Белинковым нужно во всем согласиться, — вовсе нет. Очень часто он в своих рассуждениях следует какой-нибудь мифологической истории или неточной детали.
Но это не умаляет ценности самой мысли. Она часто становится поводом для спора с умершим еще в 1970 году автором. Когда с мертвыми писателями спорят — они как бы и не совсем мертвые.
КИНООБОЗРЕНИЕ НАТАЛЬИ СИРИВЛИ
«Хранители»