Может быть, приведя наконец в порядок свою яхту, он испытывал некую пустоту, потерял ту цель, которая столько лет освещала его жизнь (мысль о выходе в море, как мы знаем, втайне пугала его с самого начала). И вот теперь ему засветило новое достойное мероприятие — починить и привести в божеский вид эту старую развалину, бывшую некогда близким существом?
Или еще проще — он вдруг почувствовал, что полузабытая свойская ругань, ссоры и упреки на родном языке милее ему ласковых и цивилизованных разговоров на неродном?
План необходимых действий стоял перед Аркадием такой четкий и законченный, словно не выскочил внезапно, как черт из табакерки, словно он обдумывал его пристально и долго.
Снять квартиру и переселить жену туда. Будет упираться — заставить силой, хотя бы с помощью социальных служб.
Немедленно идти с ней по врачам — можно себе представить, сколько и каких болезней накопилось за годы такой жизни в этом большом рыхлом теле! И сразу же зубы, как можно скорее зубы, и верхние и нижние.
Ну, и... И жить с ней вместе. Он хорошо понимал, что иначе, без его постоянного контроля и принуждения, ничего сделано не будет. Будет продолжаться “работа по ночам”, а чем кончится, он даже и думать не хотел.
На все это потребуются деньги, немало денег.
Новых источников дохода, кроме близкой пенсии, не предвиделось. Пенсия ожидалась приличная, но ее никак не могло хватить и на содержание яхты, и на содержание жены. Решение простое — продать яхту.
Продать яхту?!
Да, продать яхту. Вопрос закрыт.
Новая, американская, женщина в этих планах не присутствовала. Аркадий словно бы забыл про нее, а когда вспомнил, подумал с грустью, что надо будет объясняться и объяснять, а как тут объяснишь? Только лишняя боль и обида.
Почему немолодой, вполне довольный своей жизнью и собой мужчина, без особого воображения, но с перспективой долгого, благополучного и приятного старения, вдруг отказывается от всех этих прелестей, в том числе и от привычной мечты, и пускается в новую авантюру, не сулящую ему ничего, кроме забот, неприятностей и денежных расходов?
Поди разберись.
Нет, правильнее будет ничего не объяснять американке. А просто исчезнуть. Выйдет она однажды утром на палубу, взглянет на его яхту, а там загорает в шезлонге новый владелец. Грустно, конечно, и не так красиво с его стороны, но она хоть маленькая, а самостоятельная, в яму не свалится, не то что эта его беззубая корова.
— Нужно мне, думаешь, твое деревянное корыто? — сказал мальчишка Лиор, единственный потенциальный покупатель. — Вон какие яхты кругом. Это — яхты. А у тебя что? Из сочувствия только беру, по доброте душевной. Видел, сколько ты в нее трудов вложил.
— Подавись ты своей добротой душевной, — мрачно сказал Аркадий.?— Давай пятнадцать тысяч, и она твоя.
— Восемь.
— Четырнадцать!
— Восемь пятьсот.
— Двенадцать.
— Девять! И задаток наличными. Или — будь здоров.
— Десять.
Лиор равнодушно повел вокруг голубыми глазами и тихо засвистел.
— Десять, ну?
— Будь здоров.
