О воспитании внучки/дочки:
«— …Куришь при ней, пьешь!
— Я?! Это ты приучаешь ребенка к каким-то извращениям! <...>
— Я не целовала ребенка в попку!
— Но у ребенка на заднице была твоя жлобская помада!»
О поведении дочки/матери:
«А почему твои трусики все были в репьях?! <...> Я терплю твое антимонашество начиная с твоих 15 лет!»
Об отношении бабушки/матери к искусству:
«— И она всю жизнь прожила с художником! И не научилась…
— Главное, что я научилась отчищать ваши краски и полутени ото всего на свете!»
…Привычно мучают, привычно выбирают болевые точки, привычно хамят, предполагая, что взаимная связь и зависимость разрешают такую, «для твоего блага», форму общения. Уф, наконец, дочка/мать выкатилась из дома под крики: «...вернись, надень куртку! Вдруг схватишь пневмонию, — я с ребенком сидеть не буду!»
В принципе все понятно. Ужас! Но…
«После ужина читали книжечки. Потом пошли в постельку. Стали переодеваться в ночную пижамку. Дитя было милое-милое, самое дорогое на свете и хорошенькое, как амурчик с заграничной открытки. Бабуся не выдержала, тщательно вытерла тыльной стороной ладони губы от помады и…»
Да нет, вовсе не ужас! Просто жизнь.
Привычная, понятная, своя чужая жизнь, по анекдоту — да живу я здесь, живу! И все-таки читать не грустно, а весело. Ну, прежде всего, читается хорошо. Не знаю, как в оригинале, не могу говорить об этом, потому что читала не по-украински (языка не знаю), а в переводе Елены Мариничевой. Четкие фразы, почти без описаний, с подробностями скупыми, только необходимыми для развития сюжета. Много диалогов, раздумий, выливающихся либо в авторскую речь, либо в рефлексию героев, рефлексию на спокойном житейском уровне, без глубоких копаний в потемках души и противоречий. И нет в этом депрессивности, хотя речь идет о вещах грустных, — неустроенности, непонятости, ненайденности, неумении найти, о многих не… и если даже без не, все равно «параллельно». О параллельном существовании — жен и детей, мам и дочек. Недавно в маршрутке подслушала: он говорит, а мне параллельно.
Так вот и герои, параллельное существование, а « счастье в общении ».
Да нет, говорят они сами, счастье в деньгах. И говорят они при том не о миллионах, а о тех элементарных деньгах, которые разрешают не думать о том, что купить, килограмм сосисок или полкилограмма шинки, разрешают купить помаду и крем для лица, зайти в кафе и выпить рюмку с двумя хорошими конфетами. Вроде бы примитивные желания? Только тогда, когда они не овеществляются автоматически, когда они становятся в какой-то степени символом хорошей жизни, атрибутом счастья.
Заключающая вещь — повесть«Без мужика».
Из аннотации: «...а повесть „Без мужика” считается чем-то вроде манифеста украинского феминизма».
Итак, феминизм. Лезу в словари.
Смотрю в Вебстер — «теория экономического, политического и социального равенства полов».
Коллинз — «доктрина, или движение, поддерживающая равенство женщин» .
Снова открываю сборник. Читаю снова. Рассказы: «Рваные колготки», «Новые колготки», «С левой ноги», «„Нема раю…”» .
