* *
*
Мой народ — мои бабушки, дедушки —
(я вышел весь из него)
сберегал даже мелкие денежки,
похлебку из ничего
варил и копал картошечку
под мелким, смурным дождем
(— Я семейство пасленовых тоже чту —
дотащим мешки вдвоем?).
В нем были крестьяне, рабочие
и красный директор — дед,
но картошечку с хлебом, впрочем, и
он так же мел на обед.
Богоносцем народ мой не был, но
носил свой крест и не крал,
и где было что перебрано,
переврано, точно знал.
(— Но кому ты сейчас долдонишь стих?
Никто уж не разберет…)
Мой народ был почище нонешних,
да вымер весь мой народ.
* *
*
Пока еще ходят рядом умные недоумки
в ковбойках из прошлого века и брючках — прикрыть наготу,
таскающие за плечами знаний полные сумки
и тупики в науках открывающие на ходу.
Пока еще они с нами — не уронено знамя
страны пристрастного знанья и засекреченных дел.
Того не ведают сами, но пока они с нами,
