Накапливая новые свойства и возможности, пристально смотря в сторону прозы, они предпочитают оставаться стихом”.
“Это не поэзия, не проза, это
Ольга Андреева. Смерть героя. — “Искусство кино”, 2009, № 5 <http://www.kinoart.ru>.
“Когда-то меня поразило замечание Лотмана о том, что структура образа Чичикова полностью повторяет образные черты Онегина и Печорина. Такова трансформация романтического персонажа. Однако на Гоголе русская история не закончилась. Что такое русский герой? Это человек, преисполненный неисчерпаемыми возможностями, которые не могут разрешиться в социальном действии. В этой точке рассогласования внутренней энергии и внешнего бессилия рождается трагический личностный надлом, который зритель-читатель воспринимает с глубочайшим сочувствием”.
“„Россия 88” (Павла Бардина) — фильм о вырождении определенной интенции русского сознания, когда-то овеянной романтическим ореолом онегинской тоски и печоринской иронии. Теперь же, пережив целый ряд цивилизационных поражений, оторвавшись от какой бы то ни было социальной реальности, идея тоски по-настоящему всего лишь беспомощно обыгрывает трагические формулы, ничем их не наполняя”.
“Речь идет не столько о кризисе идеологии, сколько о кризисе романтической традиции. <...> Фильм Бардина требует не только нашего благородного гнева по поводу неофашизма. Он требует пересмотреть наши взгляды на героя и выработать новую героическую стратегию”.
Андрей Архангельский. Невозможность Штирлица. — “Огонек”, 2009, № 24,
26 октября <http://www.kommersant.ru/ogoniok>.
“Чтобы избегнуть „скучных” вопросов о том, за кого фильм, за белых или за красных, Урсуляк решил создать „детектив без идеологии”, этакое похождение советского Фандорина. Но в итоге оказался в ловушке: очистив фильм от „морали”, сосредоточившись на стрельбе и погоне, он „потерял” материал. Сюжет перестал работать, потому что неясна мотивация героев. А без четкого ее понимания создать убедительное кино на патриотическую тему невозможно. Герои Семенова всегда существуют в ситуации противостояния — „свои и чужие”, „враги против наших”. Условно говоря, без любви к родине и ненависти к врагам ни Штирлиц, ни Исаев невозможны. Иначе просто непонятно, почему этот тонкий, интеллигентный Исаев (образ, которым так гордятся до сих пор чекисты) воюет на стороне большевиков, притом что его враги, белогвардейцы, выглядят гораздо благороднее, чем коллеги-чекисты. Урсуляк не скрывает (и в ряде интервью говорит об этом), что симпатизирует „белым”. Симпатия отражает не столько авторскую позицию, сколько внутренний хаос и раздрай, которые живут в сознании всего общества. <...> На самом деле, однако, это не примирение, а безволие, нежелание и боязнь сделать выбор”.
Андрей Ашкеров. Уитмен. Не о памятнике. — “
“В поэзии Уитмена человек обращается к человеку, то есть выделяются все обертона возможности даже не человека „как такового”, а „просто человека”. С различиями в судьбе, возрасте, цвете, но в большей степени мужчины, чем женщины, скорее все-таки молодого, нежели старого. В этом нет никакой „гомосексуальности” в том виде, в каком о ней рассуждают представители ЛГБТ. Скорее уж сама гомосексуальная эстетика в прочтении Уитмена открывается как род гуманизма. <...> Уитменовская гомосексуальная эстетика лишена идущей чуть ли не от Платона сусальности. Это особенная расположенность к людям, выраженная в желании вместить их в огромных как горизонт границах собственного „Я”. Американский суверенитет устроен по тому же принципу. Даже то, что выглядит как агрессия („неприкрытая”, как писали в советских газетах), оказывается чем-то вроде широкого объятия, ничуть не стесняющегося быть орудием удушения. Советское удушие от радушия вполне сопоставимо с этим радушным удушением и служит его зеркальной копией”.
Дмитрий Бавильский. Как нам обустроить современную музыку? Заочный “круглый стол” композиторов. Курляндский. Невский. Раннев. Светличный. Филановский. — “Частный корреспондент”, 2009, 5 октября <http://www.chaskor.ru>.
Говорит композитор Антон Светличный: “Акустический дискомфорт при слушании авангарда запросто компенсируется комфортом психологическим, познавательным, коммуникативным и т. д., причем компенсируется настолько, что совсем перестает ощущаться как дискомфорт. По-видимому, в психике человека спрятаны мощные компенсаторные механизмы, которые не желают простаивать. А поскольку в благоустроенной среде им особо негде проявиться, приходится изобретать разного рода девиантные практики, тренажеры для неразработанных психических мышц. Слушание авангарда — один из таких тренажеров, только и всего”.
Дмитрий Бак. Сто поэтов начала столетия. О поэзии Евгения Бунимовича, Елены Фанайловой и Олега Хлебникова. — “Октябрь”, 2009, № 9 <http://magazines.russ.ru/october>.
