Федька и дядя Игнат, как зовут «старого черта», поднимают лодку на плечи и, слегка спотыкаясь на заросшем полынью замусоренном берегу, несут ее к воде. Ставят на песок. Сталкивают в воду. Красавица лодка — легкая, прогонистая.
— Так… — Федька разбегается, прыгает в лодку и, как на серфинге, скользит по воде… — Ну, теперь мотор. Потом снасть. Цела ли?
— Ты новую-то снасть не купил, а дурак. Ты куды ваще сорвался? Старье твое теперь во дворе развесить можно, — с какой-то радостью служения говорит дядя Игнат. — Если мыши где проели, заштопаем, челнок, нитки есть. Ты торопиться не должон, проверь все, чтоб, знаешь, чики-пики. Такое дело… Ты что!
— А у тебя-то… — вслух думает Федька. — Твоя-то снасть — где?
— Э-э, Федя, — ласково поет дядя Игнат. — Все брат, отневодбился… Мне после образцово-показательной моей отсидки старуха запретила. Не такие, грит, твои года, чтоб их по тюрьмам мотать. Не мальчик. Давай, грит, по-человечески — уж помри в своем доме. А я думаю — и то…
— Нужно новую снасть, дядя Игнат. Скоро.
— Скоро только кошки родятся.
— Да мы тут по-любому до вечера провозимся, — говорит Федька.
— Ты проверь мотор, дура, от мотора все зависит… — говорит дядя Игнат. — Тогда про снасть думать будем.
— Дак сколько мы провозимся?! В день не управимся!
— А сколь надо, столь и будем возиться, — неожиданно твердо говорит дядя Игнат. — Знаешь, как бывало? Всякое, брат, бывало. Бывало, мотор-батюшка только и выносил: эти-то все прохиндеи, у них что лодки — на износ, что моторы — без ухода. А ты на риске рубль зарабатываешь. У тебя все должно — чики-пики. Все должон предусмотреть. Воровское дело — серьезное.
— Ладно, пошли мотор доставать. Хорэ нотации читать…
— Федь, — вдруг говорит Сашка, который до этого безучастно стоял в стороне. — Вы тут возиться будете весь день. Свези меня на тот
берег.
— Да ты чего? — сразу взбычел Федька. — Толку от тебя и так нет, так тебе еще на тот берег…
— Там деревня наша, — трогательно говорит Саша. — Где мы с Валей родились, выросли. Детство наше.
— Что за деревня?
— Дак во-он дома.
— Дома вижу. Называется как?
— Деревня.
— Но названье-то есть у нее?
— А так деревней и называется, — подтверждает дядя Игнат. — Это он верно говорит. Сами себя так и зовут: деревня.
— А у тебя там родня, что ль? — спрашивает Федька.
— Сестра там, Надя, братья двоюродные…
— Давно не видал?
— Да уж лет десять… Как мама умерла…
— Ну ты даешь — говорит Федька. — Все с птичками перекликаешься. А родню — десять лет не видал… Хотя — ты ж не пьешь…
— Свези, Федь…
