несчастный! По миру пойдешь — милостыню просить! — И, ничего не объясняя, уходит в ночь на скорости, предельной для его «Жигулей».
На пристани он видит нефть, которая плещется у самого борта поданного к его приезду катера. В освещенном огнями пирса пространстве видно, что нефть уже под пирсом, на песке берега, в тростниках, везде, кругом… Молча, как будто потеряв дар речи, он садится в катер, который по черной жиже мчит его к буровой. Сжав зубы, поднимается по лестнице, так же молча, в сопровождении Широкова, проходит по палубе в цех. Оглядывает освещенное, но совершенно затихшее, омертвелое пространство.
В коне концов располагается в дежурке и тут, наконец, начинает орать генеральским голосом:
— Откуда тут подушка?! Кто спал?! — Орлиным глазом ожигает Широкова: — Ты, сволочь! — Задыхаясь. — Ну, ответишь за это... Теперь: срочно сообщить губернатору области! Краевому представителю Компании: буровая переведена в аварийный режим. Вызвать из Астрахани суда для сбора нефти. Площадь разлива не установлена. Еще что мы можем сделать? Так: осветить площадь разлива, как далеко это зашло. Что стали? Бегом к прожекторам! И того, кто мне звонил, Агафонова, — этого умника с прибором — ко мне, срочно!
sub ХIХ /sub
Луч прожектора с буровой бьет прямо в глаз командиру пограничного катера, несущего дежурство по охране рыбных запасов в устье Волги. Лейтенант заслоняет глаза ладонью и изумленно произносит:
— Чего это они?
Впрочем, в следующий миг луч прожектора рыскает, зарывается в камыши, ищет, а потом снова находит воду. На палубе двое: лейтенант и дежурный. Лейтенант открывает пачку сигарет, спокойно и с удовольствием закуривает, глядя на происходящее на вышке как на своеобразное световое шоу.
Дежурный:
— Спятили они, что ли? Пуляют во все стороны…
И правда видно — три прожектора мечутся по сторонам, как сумасшедшие.
— По морю шарят, — говорит лейтенант. — Может, у них за борт кто упал?
— Да не похоже, что ищут, просто ширкают туда-сюда. Пьяные, может?
— Ну нет. С этим у них там порядок. Но что это значит — ума не приложу. Буйное помешательство! — посмеивается лейтенант.
— Авария, может? Дело-то, конечно, не наше, но, может, подойти?
— А вот это ты прав, что не наше. Будет наше — прикажут. Понял?
— Вон, лодочку фарой зацепили.
— Где? Где? Да не видать уже ничего… Лови ее… Держи…
Дежурный включает установленный на катере прожектор, быстро нашаривает лодку, в которой двое — Федька и Сашка — завершают браконьерский лов рыбы.
— А вот это уже наше, это наше кровное… — спокойно говорит лейтенант.
Федька в лодке зло:
— Вот и попались мы, Саша, с тобой! Девять штук! Много там еще? Тащи! От удачи своей погибаем. Ишь шпарит, сука! Да еще рыба вся как масляная….
Оба они мокрые, грязные, черные, измученные…
