Максим Кантор. Диоген с погашенным фонарем. Могут ли “сложные люди” найти общий язык? – “Российская газета” (Федеральный выпуск), 2010, № 44, 4 марта <http://rg.ru>.
“Чтобы родился новый и настоящий (1)сложный человек(2), требуются не денежные влияния. Требуется прежде всего ужаснуться, как Радищев, тому горю, которое живет вокруг нас”.
“Сегодняшний (1)сложный человек(2) – особенно если он молод – одинок настолько, насколько это вообще возможно представить”.
“Интеллигенция России некогда была адвокатом народа перед начальством, голосом безъязыкой толпы, выразителем боли. <…> Однако после революции 1917 года и репрессий тридцатых годов интеллигенция посчитала, что народ – простой и темный – предал своего (1)сложного(2) адвоката. Интеллигенция обиделась и долго вынашивала месть народу. После тихой (1)контрреволюции(2) перестройки выяснилось, что месть удалась. Не будет больше интеллигент апеллировать к милости высших общественных судий, призывая сжалиться над ходоками из деревни. Отныне никаких рассказов детям о страданиях чернорабочих! Пожалеешь таких вот несчастных, которые механически ржавой лопатой мерзлую землю долбят, а бывшие лишенцы возьмут да и самого защитника кайлом махать отправят. Было решено: последствия русского бунта таковы, что лучше защищать существующий порядок вещей, то есть власть. Так русская интеллигенция стала адвокатурой начальства перед народом. Ее новая задача – рассказывать народу о том, почему богатые всегда правы и почему они тоже плачут”.
Илья Киреев, Андрей Мостовой. Ультраправильный рэп. – “Завтра”, 2010, № 10, 10 марта.
“Белый рэп – вот, пожалуй, наиболее точное определение новой контркультуры. За ним стоят белые люди, делающие музыку для белых людей и избравшие формой выражения своих мыслей – речитатив, который лишь по традиции считается изобретением черных. Да, эта культура нашла признание в трущобах Гарлема, но, например, многие эксперты от стиля называют самым первым рэпером Маяковского!”
“Другая отличительная черта новой контркультуры – ее география и остросоциальная составляющая. Обычно любое новое молодежное течение распространяется от Центра – эрго Москвы – к окраинам. Так происходит со всеми веяниями, но не с рэпом, который получил невероятную популярность в Сибири, на Урале и Юге России. Ну, а социальность лирики рэп-исполнителей напрямую связана с географией. (1)Рэперы, как акыны, читают о том, что видят(2), – поясняет Андрей Бледный. А жители (1) городов, где нет метро(2), видят сегодня мало хорошего: профессиональную преступность и неосознанное насилие, алкоголь и наркотики”.
Капитолина Кокшенева. Эрос. Женщина. Река. – “Литературная Россия”, 2010, №10, 12 марта.
“Своей новой повестью (1)Река любви(2) Владимир Личутин вновь вышагнул поперек современной литературы. И сделал это мощно, ярко, отчаянно. Личутин написал лучшее эротическое произведение последнего десятилетия”.
“Тут, у Личутина, все вопиет против секса в его современном виде”.
“Это, безусловно, по-настоящему русский эрос, искусно вплетенный Владимиром Личутиным в русский эпос. Писатель сопряг эти две силы: эроса и эпоса. Ясно, что сделать это можно было только в пространстве народной, крестьянской культуры и жизни”.
“В области эротического сегодня мало кому удается удержаться, не нарушив той деликатной границы, когда все становится порнографическим. Личутину удалось не просто удержаться, но и дать осязаемую твердость этих границ, сказав при этом все, назвав потаенное и спрятанное с откровенно- цветистой прямотой, но и многое, что никогда не называется, оставить в тайне”.
Юрий Колкер. Поэт с эпитетом. – “Сетевая словесность”, 2010, 18 марта <http://netslova.ru>.
“Кто прошел войну, кто жил при Сталине, тот вправе так сказать о своей жизни. Однако ж знаменитые слова (1)сороковые, роковые(2) - не Самойлову принадлежат. И не Александру Кочеткову (у него (1)роковые сороковые(2) появляются в 1935). И не Блоку, хотя именно он произнес в прозе (1) сороковые, роковые(2) в 1921 году, применительно к 1840-м. Эти слова не принадлежат никому. Они языковая данность - совершенно как рифма
“Самойлов - поэт. Это так много, что можно не продолжать. Это так мало в нашей сегодняшней луже, что придется продолжить. На великого (если уж принять эту игру) не тянет. (Великих в XX веке вообще не видим.) <…> Конечно, Самойлов двумя головами выше эстрадных кривляк, вчерашних и сегодняшних. Он луч света в темном царстве. Он озаряет двадцатый век, который настолько же мельче девятнадцатого, насколько превосходит его числом томов и сочинителей. Но рядом с лучшими поэтами не то что первой, а даже и второй половины своего жалкого века Самойлов чувствует себя неуютно - и мы ему этого соседства не навязываем”.
Статья датирована: 1 января 2006, 6 февраля 2010.
Конец Четвертого солнца? На четыре вопроса отвечают: Мария Галина, Александр Иличевский, Валентин Кузнецов, Юрий
