“Тема (1)Ахматова и Толстой(2) неудобна и аллергенна с обеих сторон. Это неудобство заслоняет от нас целый литературоведческий пустырь, на котором обильно всколосились вопросительные знаки. Отношения Толстого и Ахматовой в сороковые годы, как они описаны в последних сочинениях компилятивного и бульварного жанра, отнюдь не исчерпывают эту сложную главу литературной истории, в которой поражает обилие резких поворотов и переоценок”.
“Нет никакого сомнения, что Ахматова оставила свой след на психике молодого Толстого…”.
“Можно гадать о причинах того, почему мемуарные и документальные свидетельства не сохранили никаких следов истории отношений Ахматовой с Толстым. Но, запечатленная в художественных текстах, она есть необходимый контрапункт официальных биографий двух этих современников – выходцев из Серебряного века”.
Елена Фанайлова. Птица на морском дне. Умерла поэт Елена Шварц. – “Коммерсантъ”, 2010, № 43/П, 15 марта <http://www.kommersant.ru>.
“У русской поэзии в финале ХХ века, собственно, есть два главных голоса, мужской – Иосифа Бродского, женский – Елены Шварц (оба – ленинградцы, петербуржцы). Это два пути развития поэзии, два самых влиятельных поэта современного русского поэтического универсума: рациональный мужской классицизм и барочная женская чувственность”.
“Она жила в мире культуры, в мире европейского мифа, но наполняла его такой силой личного переживания, так переконструировала, перестраивала, сохраняя удивительную стройность небесной архитектуры, что современный мир оказывался сложным, цветущим, насыщенным смыслом. Падшим и спасаемым. В ее стихах – ничего от нашего советского (или постсоветского, он не слишком-то изменился) бедного мира, но весь этот мир должен быть ей благодарен за то, что она его преображала и в каком-то высшем и почти религиозном смысле спасала”.
Ревекка Фрумкина. В поисках просвещения и его плодов. Р. М. Фрумкина размышляет о научной популяризации. – “ПОЛИТ.РУ”, 2010, 26 марта <http://www.polit.ru>.
Среди прочего: “В конце 50-х Борис Андреевич Успенский, ныне лингвист с мировым именем и крупнейший знаток русских древностей, а тогда – студент 2-го курса филфака МГУ, спросил меня, недавнюю выпускницу того же факультета: не задумывалась ли я о том, сколь поразителен сам факт
Алексей Цветков. Камень, задающий вопросы. – “
“…есть категория таких вопросов, на которые отвечать бессмысленно. Тот же Докинз приводит в качестве примера такой: почему рог единорога полый внутри? Это не вопрос, а его имитация, просто словесная конструкция, не соответствующая никакой реальности в нашем опыте, – правильным будет практически любой ответ с корректным синтаксисом или даже некорректным. Есть такая поговорка: мусор на входе – мусор на выходе. <…> Именно такова структура многих вопросов, получивших название (1) вечных(2), но они традиционно волнуют нас больше, чем природа сферической кривизны”.
“Читающая публика и поэты говорят на абсолютно разных языках”. “Нейтральная территория. Позиция 201” с Марией Галиной. Беседу ведет Леонид Костюков. – “ПОЛИТ.РУ”, 2010, 9 марта <http://www.polit.ru>.
Говорит Мария Галина: “Мне кажется, что поэзия ХХ века – это, в сущности, две линии: акмеизм и футуризм, которые, как-то взаимодействуя между собой, создают эту картину. Да? Одна линия очень герметичная, не доступная ни пародии, ни формальному анализу, это линия Мандельштама, условно говоря. И вполне открытая, доступная подражанию, пародии, воспроизведению – это линия Пастернака и дальше Бродского. То есть мы не можем имитировать стиль Мандельштама, если мы возьмемся это делать, мы не сможем его ни спародировать, ни имитировать, ничего. То мы очень легко это можем делать с вот этой вот футуристической…
К.: Цветаева, Маяковский… Это все в общем смысле называем футуризмом.
Г.: Да. Оно воспроизводимо, и недаром там очень много эпигонов, и недаром, возможно, эта линия подавила вторую, то есть я бы сказала, что ХХ век – это торжество вот такой футуристической линии”.
Валерий Шубинский. Изобилие и точность. – “
