К столетию Александра Твардовского. Беседу вела Наталья Игрунова. — «Известия», 2010, на сайте газеты — 8 июня <http://www.izvestia.ru>.
Говорит Андрей Турков: «Сказать, что он разочаровался в социалистической идее, — нельзя. <…> Между прочим, веру в Ленина и любовь к нему он пронес до конца. <…> Он считал, что своим „Новым миром”, как танк, входит в прорыв, чтобы „оттепель” в настоящую весну превратилась. А потом — горькая запись последних лет: мы-то думали, что все всерьез, а это была езда с ограничителями. Он, конечно, в чем-то был наивен. Уговаривал Хрущева отменить цензуру».
«Рассказывают, что он посмотрел фильм Пазолини о Христе и, хотя это фильм не его по стилю, был очень взволнован».
Мариэтта Чудакова. «Твардовский у нас облеплен советскими стандартами». Беседу вела Людмила Привизенцева. — «Новые Известия», 2010, 21 июня <http://www.newizv.ru>.
«Твардовский у нас облеплен стандартами советскими. Мандельштама и Пастернака сумели лучшие филологи представить нам в детально изученном виде. А Твардовский — не осмыслен. Только сейчас вышла в Малой серии ЖЗЛ замечательная, на мой взгляд, — я ее сейчас читаю — книга Андрея Туркова „Твардовский”. Она наконец-то, надеюсь, прояснит для тех, кто возьмется ее читать, нечто существенное. Неутомимо заняты изданием дневников поэта его дочери — это тоже бесценные тома. Это поэт очень большого масштаба, владевший русской речью, — а что такое поэзия, как не высшая форма цветения родной речи? — как мало кто другой».
Вадим Штепа. Зерократия. — «Русский Журнал», 2010, 30 июня <http://russ.ru>.
«Последней реальной культурной „перезагрузкой” в России была „рок-революция” конца 1980-х годов, превратившая эту запрещенную стилистику в мейнстрим и выведшая из подполья целый слой творческих людей, которые никак не вписывались в советские союзы композиторов и писателей».
«Поэтому в 1990-е годы после рока уже практически не появлялось иных стилей, которые можно было бы назвать поколенчески знаковыми. Рэп, рейв, хип-хоп уже не являли собой какого-то особого „мейнстрима”, по которому было бы возможно составить „портрет поколения”. Точнее, этот „портрет” просто расслоился на все эти стили, и вопрос „что ты слушаешь” утратил какой-то идентификационный смысл. Он теперь мог коррелироваться с самыми разными идеологиями — и режиссер Алексей Балабанов поставил удачный эксперимент, соединив патриотический сценарий „Брата-2” с саундтреком из модных групп того времени, которые „пели о совсем другом”».
«Утратила смыслы и политическая оппозиция — не столько по причине запретов со стороны власти, сколько из-за отставания на целую культурную эпоху. Оппозиция все еще живет догматами модерна — либеральными, коммунистическими, националистическими — и даже поныне бьется за их „чистоту”, тогда как у власти они давно уже превратились в постмодернистский микс, элементы которого задействуются ситуативно и инструментально».
Составитель Андрей Василевский
«Вопросы истории», «Вышгород», «Дальний Восток», «Звезда», «Знамя», «Иностранная литература», «История», «Континент», «Литература»,
«Новая Польша», «Октябрь», «Посев», «Рыбинская среда»,
«Сибирские Афины», «Фома»
Вадим Баевский. Стихотворение Пастернака «В больнице». — «Знамя», 2010, № 7 <http://magazines.russ.ru/znamia> .
В исследовании приводится фрагмент письма Пастернака автору статьи (от 12 ноября 1956 года): «Допущение, будто наш порядок заведен на веки и это никогда не изменится, есть отрицание истории, насилие над духом более ощутимое, чем физическое порабощение. В такой внеисторической безвоздушности едва мыслимо прозябание и совсем невозможно и не нужно искусство, которое творчески
