жалобным бряком. Мэри подняла бывалый инструмент.
— Значит, они здесь репетировали?
— Вы же сами видите.
— Надеюсь, вы знаете, что группы больше не существует?
— Да.
— А где хронопы — не знаете. Или лжете?
— Я вернулась с работы. Собиралась лечь, отдохнуть. Я устала.
— А ведь правда украшает человека. Об этом вы слышали?
— В чем вы меня обвиняете?
Смутнячков подумал, совсем недолго, и стал подниматься по лестнице. Молчаливый участковый последовал его примеру.
— Если кто-то из ваших хронопов появится, позвоните мне — Схрустяков протянул бумажный прямоугольник с номером.
Мэри затворила дверь. Дождалась, пока те уехали. Пошла открывать подпол.
Оттуда вышли хронопы с инеем на волосах и под носом, как в фильме “Кавказская пленница”. Отогревались чаем и спиртом. Когда все расселись в комнате наверху, пришел Пауль.
— Как Брюх? — спросил он, стаскивая башмаки.
Все уставились на раненого. Брюх был уже полупьяный. Зелье подействовало. Гриштоферсон помог ему лечь на кровать, на которую Мэри заранее подстелила оранжевые резиновые пеленки.
— Хоть музычку нашу включите, а то как на похоронах. Зря, что ли, я коробку-то стащил.
— Слушать-то альбом не на чем, — откликнулся Бух. — Микс записан на тридцать восьмой скорости. А вихревский “Олимп” с тридцать восьмой конфискован вместе со всем остальным.
— Бллллль, я что, и “Олимп” Вихрева должен был из гэбэшки тащить? — Брюх скорчил губы в подобии улыбки.
Между тем Гриштоферсон приготовил хромированные инструменты к операции. Обернувшись к остальным, бросил:
— Идите — перекурите…
В коридоре Пауль рассказывал, что машину Саида он оставил в двух кварталах от дома авторитета.
— Сначала я, браззы, хотел ее с откоса спустить. Не хрен хороших человеков увольнять! Но потом подумал, что он все-таки мне немало пользы принес. Даже взять портостудию, с паршивой овцы хоть шерсти клок…
— Правильно, — согласился Кух. — Мы же хронопы, а не вандалы. Страшно было удирать от ведомственных?
— А то мы с тобой, бразза, ни разу в облаве не побывали. То же самое, только на газ жмешь, а не пешкодралом, да еще пластов под мышкой нет. Налегке, так сказать.
Бух встрял:
— У нас остались Саидовские деньги. Может, купить еще один “Олимп”? А Вихрев бы его на тридцать восьмую скорость переделал. А?
— Завтра же и купим, — откликнулись остальные.
