М у ж с к а я п о д с а д к а (в ответ на кидание и выгоняние). А где написано, что надо уходить? Я купил билет, между прочим, и сижу сколько хочу. У меня ещё время есть до поезда, с Белорусского, могу и посидеть в тепле, имею право. Если вы в меня ещё раз попадёте, вот вы, артист, то уже смешно не будет, я обещаю. Не наигрались, что ли? Это спектакль ни про какое ни про ЕГЭ.
Д р у г а я ж е н с к а я п о д с а д к а. Я в шоке... У меня просто слов нет... Я ожидала чего-то смешного, светлого, доброго... Такого спектакля не должно быть. Надо куда-то писать... В управление культуры, в министерство образования... Мне прямо плохо, физически... Где доброта? Где свет в конце тоннеля?
Д р у г а я м у ж с к а я п о д с а д к а. Зачем это паясничанье? Нельзя было, что ли, нормальный спектакль сделать? С завязкой, развязкой... Тема-то действительно серьёзная. Почему не показали эту повесившуюся. Надо, чтобы зрители больше про неё узнали, тогда сопереживание...
П с и х о а н а л и т и к??или??В и т я. Так, ещё какие будут мнения? Высказывайтесь, товарищи, кто на поезд не спешит. (Погодя.) Ну, я больше не могу тут с вами нянчиться, у меня тоже поезд, в Питер, я в сериале снимаюсь, деньги зарабатывать надо, а не только все эти “животрепещущие вопросы затрагивать”. На общественных началах...
Предлагаю закрыть, на фиг, дискуссию, пошли, ребята.
И все актёры, кто ещё оставался, уходят.
Зрители, таким образом, могут оставаться перетирать дальше.
Обожравшиеся, пресыщенные, не готовые к размышлению, приходящие в театр только чтобы “поржать”, зрители должны подвергнуться настоящему издевательству.
Ненависть и издевательство — вот подлинные проявления нашей любви к зрителям, нашей художнической заботы о них.
Бершин Ефим Львович — поэт, прозаик, публицист. Родился в Тирасполе в 1951?году. Автор трех лирических сборников, нескольких книг документальной и художественной прозы. Живет в Москве.
Поэма распада
И я увидел звезду, падшую с неба на землю,
и дан был ей ключ от кладязя бездны…
Иоанн Богослов “Откровения” (9:1)
1
Спасибо, не пошли с сумой
вдоль занесенных снегом улиц,
где зарешеченной тюрьмой
фонарь шатался, как безумец.
Спасибо, не сошли с ума,
кочуя по чужим постелям,
