орал арап из-за забора.
За ним топтался пьяный сброд,
ежесекундно чертыхаясь.
И прямо у чужих ворот
взрывался первобытный хаос.
6
А за углом сверкал кабак,
расслаивая ночь на части.
Там свора уличных собак
объедками чужого счастья
давилась. Там цвела игра,
там чинно ужинали гости,
швыряя в черный снег двора
бутылки, галстуки и кости.
Там люди, встав из-за стола,
как в ненавистные мишени,
в упор стреляли в зеркала,
уничтожая отраженье.
И речь, тягучая как сок,
о ценах зрелища и хлеба
лилась серьезно. Только Бог
смеялся в подворотне неба.
Там из раскрытого окна
блевал герой гламурных оргий.
И на груди его Цена
горела, как почетный орден.
7
Итак, хвала тебе, Цена! —
чума ухватистого века,
как азбука, как “Отче наш”,
как новая скрижаль Завета,
