— Тогда был первый погром.
— Это не наша история, — сказал Глеб. — Пусть с ним украинцы разбираются.
— Как ты можешь так говорить? Почему это не наша история?
— Есть проблемы? — спросил, подойдя, председатель комиссии.
— Нет, все в порядке, — ответил член комиссии. — А вы, — обратился он к Глебу, — не давите на человека, каждый поступает, как ему велит совесть.
— Просто я диплом писала по Мономаху, я знаю.
Она вписывала Мономаха в свободную графу.
Председатель комиссии, оценив Ксюшину обстоятельность и информированность, по-видимому, проникся доверием к молодым людям.
— Я тоже считаю, что не все продумано. Можно было бы вполне обойтись без открепительных талонов, — сказал он. — Это на выборах важно, чтобы никто не проголосовал больше одного раза. Но никто же не будет каяться дважды. Вы же не будете дважды? — спросил он Глеба.
— Разумеется нет, — ответил Глеб.
— Может, еще что-нибудь впишете? — спросил член комиссии Ксюшу, заметив, что она не торопится ставить подпись.
— Нет, полагаю, достаточно.
Ксюша подписала покаянный лист. Член покаянной комиссии сказал:
— В соответствии с поправкой от второго марта к Положению о паспорте гражданина РФ вам, по вашему желанию, можно поставить в паспорт памятную печать, извещающую о вашем участии в акции всенародного гражданского покаяния. Хотите ли вы этого?
— Да, — сказала Ксюша, — нам надо.
— Печать символическая, — информировал член комиссии, штампуя тыльную сторону обложки паспорта Глеба. — Ее наличие или отсутствие не может быть, — он проштамповал паспорт Ксюши, — причиной последствий. — Вернул паспорта. — Ни административных, ни каких-либо других.
— Некоторые начальники думают по-другому.
Это замечание Глеба осталось без ответа.
— В другой день уже не поставят, — сказал председатель, — только сегодня.
Ксюша вспомнила:
— У нас друзья отдыхают на озере. Можно, мы и за них покаемся?
— Хватит, Ксюша, — сказал Глеб, — обойдутся.
— Почему ты так? Они же не могут, а мы бы за них могли.
— Я ни за кого не собираюсь больше, — сказал Глеб с раздражением.
— Необходимо личное присутствие, — мягко объяснил председатель, выражая голосом сожаление.
— Хотя бы за Даню. У него подпись простая, я могу.
— А вдруг он против, — сказал председатель.
— Что вы! Он двумя руками за!
— У вас есть его паспорт?
— Нет. Паспорт с ним остался.
