“То же самое произошло и с Дюшаном. Формально его „Фонтан” — вечная модель дистанцирования от всей предшествующей серьезной культуры и поддерживаемой ею системы традиционных ценностей. Однако эта традиционная культура сделала усилие и апроприировала революционный жест Дюшана, поместив его в тот самый музей, против которого редимейды восставали”.
Дмитрий Быков. Так хочет Бог. — “Известия”, 2010, на сайте газеты — 26 ноября <http://www.izvestia.ru>.
“Вот так оно все было — с кровью, грязью, глупостью, перетягиванием побед, своими и чужими предательствами, сговорами, нарушениями клятв, чудесными спасениями, бегствами, вырезанием сарацинов и христиан, стариков и женщин, — и при желании не составило бы труда написать именно такой эпос о Крестовом походе, а вовсе не „Освобожденный Иерусалим” Тассо. Но Европа построилась на мифе о героическом спасении христианских реликвий, на легендах о подвигах рыцарства и коварстве неверных”.
“Вот почему я думаю, что русский крестовый поход ХХ века — поход за справедливостью и братством, вдохновлявшийся великими идеалами и скомпрометированный людской тупостью и злобой, — еще войдет в историю как великий прорыв, и не миновать нам лет через двести своего героического эпоса. Если, конечно, мы хотим, чтобы на месте нынешней России было что-нибудь вроде Европы, а не выжженная земля. Всякий поход за идеалами можно объяснить властолюбием или корыстью. Всякая экспансия оборачивается великой цивилизацией. Так хочет Бог. Христианский ли это Бог — не знаю. Но другого здесь нет”.
Мартын Ганин. Двойная перспектива: случай Садулаева. — “
“…[Герман] Садулаев, вне зависимости от качества своих книг, фигура для нынешней, а может, и не только нынешней русской литературы экзотическая, вызывающая повышенный интерес самим фактом своего существования. То есть, вообще говоря, вопрос в том, что это такое — чеченский российский писатель”.
“Метапозиция Садулаева имеет совершенно ясное место происхождения. Оно называется СССР. Писатель вполне отдает себе в этом отчет. <…> Разумеется, речь идет об идеологическом конструкте СССР (так же как, например, и у Михаила Елизарова или левых интеллектуалов, призывающих к „позитивному переосмыслению” советского опыта), а не о реальной стране”.
“Перед нами, таким образом, текст, который следует рассматривать как литературу „советскую”, а отчасти, как мы позже увидим, и колониальную. В интервью писатель также критикует нынешнее состояние Чечни из того же советского локуса. Утверждение „литература помогает понять, что другой человек не настолько другой, что он такой же” делается не с либеральных позиций, как это, видимо, представляется части критиков, а с позиций имперских (слово это здесь безоценочное)”.
“Амбивалентность романа, попавшего в короткие списки двух крупнейших российских премий, — именно та причина, по которой он в эти списки вообще попал”.
Александр Генис. Флогистон. — “Новая газета”, 2010, № 130, 19 ноября.
“Философия всегда врет, и в этом она неотличима от остальной словесности. Разница в том, что философы играют роль и авторов и персонажей. Верить им можно лишь настолько, насколько мы принимаем выводы Гамлета или рассуждения Болконского, — внутри переплета и в пределах контекста. Но уж тут философия незаменима: она углубляет реальность, защищая нас от грубой — поверхностной — действительности. Неудивительно, что в жизни, во всяком случае — моей, философия играет роль, смежную с религией: не верю, надеюсь и не могу обойтись”.
“Будь философия только наукой, с ней лучше было бы знакомиться в пересказе. Изложение чужих мыслей — отдельная область словесности. Как критика при литературе, она неизбежно вносит много своего и бывает прекрасной. Но одно дело — философов изучать, другое — читать, и уж совсем третье — мыслить самому. Малевич, например, убедившись, что не в силах понять философию, сочинил свою — пять томов, столь же невразумительных и, говорят, гениальных, как его квадраты. Мне этого не понять, потому что мыслить мысль я умею лишь заодно с мыслителем. Но расставшись, каждый остается при своем”.
“Моя философия — неопределенная и ситуативная. Она кормится за чужим столом, предпочитая шведский завтрак”.
Геометрия замысла. Беседу вел Николай Александров. — “Известия”, 2010, на сайте газеты — 24 ноября <http://www.izvestia.ru>.
