растерянность.
Пэро тотчас взял инициативу в свои руки.
— Вы, кажется, хотели еще что-то сказать о своем алиби? — обратился он к доктору.
— Да, хотел.
Мне послышались в его голосе новые интонации: усталые и покорные.
— Я расскажу про эти деньги. Хотя, мне неловко говорить о некоторых вещах при тебе, Бета. — Он слегка повернул голову к дочери. — Но таковы, как видишь, обстоятельства. И ты, в конце концов, уже совершеннолетний человек.
Он снова посмотрел на Пэро.
— Мисс Гивейрас была не просто моей знакомой по Буэнос-Айресу. У нас были близкие отношения. Поэтому она и приехала сюда в Англию. Дело шло к тому, чтобы оформить наши отношения браком. Во всяком случае, так это казалось мне поначалу. Но судьба сильнее человека. Я вдруг почувствовал, что не хочу ничего менять в своем образе жизни и эта женщина не так дорога мне на самом деле. — Доктор сделал паузу, а затем, глядя в пол, добавил:
— Она, в действительности, не так богата и эти деньги…
— Были откупными, — подсказал Пэро.
— В каком-то смысле, — качнул головой тот. — В день, когда произошло убийство, я приехал к ней, чтобы со всем покончить. Разговор был очень тяжелым, но все-таки она согласилась взять эти десять тысяч фунтов. Вернувшись домой, я еще ничего не знал об убийстве и не отвечал на телефонные звонки Беты, потому что боялся, что это звонит другая. А мне совсем не хотелось возобновлять разговор. — Доктор поднял голову и посмотрел поочередно на лейтенанта, и снова на Пэро. — Потом, когда я понял, что могу попасть в разряд подозреваемых, что мое имя начнет склонять пресса… Это страшно для человека со специальностью «врач», и действительно могло стать концом всех моих планов, господа.
— И вы тем же вечером отвезли мисс Гивейрас деньги и попросили ее прикрыть вас?
— А что еще мне оставалось делать? Я ведь возвращался домой именно в половине третьего, когда случилось убийство.
Я украдкой взглянул на Пэро, стараясь угадать его оценку правдивости этого рассказа. Однако его новый вопрос показался мне очень странным.
— Вы, кажется, сказали, что мадемуазель Бета достигла совершеннолетнего возраста? — он чуть растерянно посмотрел на доктора, а потом на девушку. — Имеется в виду юридическое совершеннолетие, если я правильно понял? Вам что же, и вправду двадцать один год, мадемуазель?
Серьезность, с которой были заданы эти вопросы, удивила не только меня. Девушка немного лукаво улыбнулась в ответ:
— Сожалею, мсье, что разочаровала вас. Да, я вовсе не так молода. — В последние слова она добавила еще и жеманной грусти, а я только теперь заметил в ее руке какие-то свернутые вчетверо зеленоватые нотариальные листы. — Вы интересовались моим происхождением? Я предвидела такое.
Она протянула ему бумаги и, как ни странно, мой друг начал быстро и внимательно их просматривать. Затем, вернув документы, он несколько секунд сосредоточенно молчал, а когда снова начал говорить, мне почудилось, что что-то изменилось в его намерениях.
— Время движется, господа, — начал он таким тоном, как говорят гости, намереваясь по позднему времени покинуть очень приятную компанию. — Вот и мы приближаемся к концу нашего расследования. — Я посмотрел на каминные часы — они показывали без четверти девять. — Логика заставляет меня сделать окончательные выводы. Сэр Джон был убит. Но это убийство не мог совершить мистер Бакли, которого я назвал единственным из оставшихся подозреваемых. Не только такой образованный и умный человек как он, но и самый тупой деревенский житель не стал бы разрывать со своей любовницей, замышляя преступление, в котором она может сыграть роль щита. Не сомневаюсь, что если бы дьявольские силы и попутали мистера Бакли, он бы скорее дал клятвенное обещание жениться на своей подруге, но не отправил бы ее за океан, теряя таким образом контроль над ситуацией. — Пэро помедлил… — Тем не менее, сэр Джон убит с помощью кофеина. Это факт. И что все это вместе значит? — он обвел спокойным и внимательным взглядом присутствующих. — Это значит, что некто упущен мною из виду. И этот некто — сам сэр Джон Холборн!
Не могу сказать, какое впечатление его слова произвели на окружающих, потому что на несколько мгновений я сам оторопел от этого неожиданного заявления, безуспешно пытаясь уяснить себе его смысл.
— Не могли бы вы пояснить, мсье? — после первых секунд замешательства, попросил Мэтью Уиттон. В его голосе послышалась та стыдливость, с которой непонятливый ученик переспрашивает строгого педагога.
— Именно это я и собираюсь сделать, — с легким поклоном в его сторону объявил Пэро. — Минуту внимания.
Он еще раз скользнул взглядом по лицам.
— Да, господа, как вы сейчас поймете, сэр Джон сыграл во всем, здесь происшедшем главную роль. Хотя случилось это и не по его воле. — Все слушали с напряженным вниманием. — Появление Стива Харди не могло вызвать у сэра Джона ни малейших радостных ощущений. Сын человека, убившего его родного отца, навеки запятнавшего их славный род, не мог разбудить в нем добрых чувств. Тем более не мог, что претендовал не только на состояние, но и на будущее династии Холборнов. Ведь именно он становился во главе ее новой старшей линии. Дни сэра Джона были сочтены. И он должен был с позором ждать их последних мгновений, чтобы оставить родовой замок и славное имя предков не собственному сыну, а сыну убийцы, выросшему по божьему наказанию на грязных улицах чужой страны и явившемуся сюда на готовое. По какому праву?! — Пэро вскинул голову, будто сам хотел спросить об этом у провидения. — Не буду осуждать сэра Джона за то, что его мучил этот вопрос, — тихо произнес он и, сделав два шага к столу, положил на мое плечо руку. — Мой друг капитан Дастингс недавно высказал одну блистательную идею. Анализируя, с логикой военного человека, ситуацию того дня, когда был убит Харди-Конерс, он заключил, что спланировать это убийство можно было только при условии, что жертва сама ожидала преступника. Здесь ключ, ключ к разгадке, господа! Да, Харди-Конерс прибыл сюда по чужому злодейскому замыслу, но неожиданно сделался жертвой. Сэр Джон — один из тех, кто мог попросить его о многом. В том числе, погулять с ним вместе в саду. Та прогулка стоила молодому человеку жизни. Прикажите снять с Каспера наручники, лейтенант, он оговорил себя, это сэр Джон убил Стива. А после, возвратясь к себе, он выпил большую дозу кофеина, смешав его предварительно с лекарством, чтобы по запаху не догадались о его самоубийстве. Да, сэр Джон воспользовался револьвером своего сына и спрятал кофеин среди его вещей, но именно потому, что был уверен в стопроцентном алиби Джеральда! В том, что он отправился на вокзал в Саутпорт! Ведь именно об этом они договорились утром. Однако судьба как будто поставила себе цель препятствовать любому преступному замыслу, рожденному в этом замке. Вот только, увы, она отвернулась от жертв.
Я бы сравнил последние слова Пэро с медленно опускающимся занавесом в театре, когда зритель еще живет жизнью на сцене и не помнит, что у него есть другая.
Первым в себя пришел лейтенант.
— Вы что, действительно дали на себя ложные показания? — быстро проговорил он, обращаясь к Касперу.
Тот сначала откашлялся, а потом, не поднимая головы, хрипло произнес:
— Что было делать, сэр. Столько улик… суд, и вправду, засадил бы меня на всю оставшуюся жизнь. А так… так я пошел бы в тюрьму с пользой для невинных людей.
— Вам надо будет рассказать еще кое-что, Каспер, — раздался голос Пэро. — А впрочем, я попробую это сделать за вас. Поправьте меня, если понадобится.
Слуга не ответил, а сидевший рядом с ним здоровенный полицейский уже достал по знаку лейтенанта ключ и начал отпирать наручник.
— Теперь я знаю, что вы не виновны в той давней смерти лорда Чарльза, мой друг, и даже косвенным образом к ней не причастны. Для вас она стала страшной неожиданностью, и вы не верили, что это мог сделать кто-нибудь из близких, в том числе Майкл Холборн. Поэтому вы и оказали ему помощь, пряча его в течение шести месяцев от полиции. А мысль использовать кого-нибудь из ваших старых морских приятелей
