противоправном поступке в состоянии невменяемости.
— Что за случай?
— Муж утром готовил завтрак на кухне. Вошла сонная жена, сказала в его адрес несколько гадостей. После третьей или четвертой он вдруг шарахнул ее керамической кружкой, попал краем в висок, перепугался до потери всякого здравого смысла, вывез труп за город и оставил там у обочины.
— Суд принял ваше заключение?
— Дал восемь лет. Разве вы забыли про наше общественное мнение? Женщина пострадала от собственного мужа. Ну, как это можно?
— Какого-нибудь матерого убийцу выпустят через эти самые восемь лет по амнистии. — Шериф вытащил сигарету, но подумал и решил не курить на ходу. — Мне тоже нередко кажется, что в обществе плохо бывает с диагнозом.
— Знаете, почему так происходит? Тут позволяют открывать рот любому неспециалисту.
Теперь надо учиться двигаться. Уже понятно, многое можно делать быстро. Но пока не надо спешить. Ноги, он их чувствует. Сейчас они сжаты вместе. Правая медленно отходит от левой… чуть сгибается… Зал стремительно закружился, он ничего не видит. Откуда взялась эта каменная стена перед ним?!.. А теперь вверху свод… Что он сделал? Попробовал поднять голову… Зал… вернулся на место, только виден как-то иначе… Ха, он просто упал! Ну, да. Как вставать?.. Руки упереть… они должны быть большими и сильными… и плечи, их нужно выдвинуть и расширить…
Рони часто останавливался, сверяя маршрут. Поэтому передвижение не было быстрым, тем более, что ветвящиеся проходы встречались уже заметно чаще. Попадались колодцы и непонятной глубины ямы, а иногда возникали уступистые ведущие вверх стволы, возможно, и с выходами на поверхность. Поль спросил об этом у Рони.
— Большинство из них не исследовано. Но у меня есть на планшете два ствола, которые упираются в фундаменты городских строений.
— Мы скоро будем под городком Джейн?
— Часа через три.
— И начнем обследование?
Рони почему-то ответил уклончиво:
— Не торопись, сначала мы продвинемся дальше и остановимся на ночной привал под окраиной города.
— Так сегодня у меня не будет работы?
— Сегодня не будет.
Поль почувствовал в его голосе нежелание продолжать разговор. Странно, речь-то ведь шла именно об обследовании подходов к городским коммуникациям. Два ствола… их там будет не два, судя то тому, что он уже видит, а не менее двух десятков. Тогда почему нужно проходить сестричкин городок и останавливаться где-то под его окраиной? Впрочем, здесь все помалкивают, и не стоит лишний раз лезть к Рони с вопросом.
От нечего делать, Поль стал присматриваться к структуре местных пород.
Гранитных и базальтовых выходов по пути не было. Преобладал известняк и различной величины фрагментированный в него камень.
— Это карст, сэр? — спросил шедший рядом боец.
Поль объяснил, что «карст» — вовсе не порода, а геологическое явление. Оно состоит в том, что отдельные породы — известняк, гипс, глинистые пласты — обладают большим содержанием разных солей. При наличии почвенных вод соли на протяжении сотен и тысяч лет вымываются и образуются всевозможные полости. Вместе с этим от неравномерного внутреннего давления происходят проседания и уплотнения. Карстовых явлений сколько угодно, но эти пещеры — самые уникальные в мире.
— Самые крупные?
Поль стал вспоминать, что знал о них.
— Самые протяженные. Но главное — пятиярусные. Общая высота ярусов — около четырехсот ярдов. Сейчас они движутся по первому, то есть под ними еще четыре этажа таких же сложных проходов и залов. А общая длина ходов пещерного подземелья по оценкам спелеологов превышает триста миль. Где-то на нижнем ярусе даже течет настоящая река. Она как-то соединяется с Грин-Ривер, что там, наверху.
Боец отнесся к рассказу сугубо профессионально:
— Такую чертову систему практически невозможно контролировать. Странно, что никто еще не устроил здесь капитального свинства.
— Кого вы имеете в виду?
Тот неопределенно повел головой:
— Полно всякой сволочи, сэр.
Поль подумал и мысленно согласился. Действительно странно, что какая-нибудь мафия не воспользовалась до сих пор этой гигантской подземной территорией. Не всей территорией, конечно. Можно, например, поставить где-то наверху, для вида, небольшое предприятие, пробить шахту, всего на десяток ярдов, и оказаться на первом ярусе. А на одном из нижних организовать реальное предприятие по производству… да чего угодно. Подземные проходы к нему завалить и замаскировать. И с шумом проблем никаких не будет. Черт возьми, а кто сказал, что нечто такое уже не сделано?
Через час, когда отряд остановился на короткий привал для отдыха и второго завтрака, Поль не утерпел и подкатился к Рони с этой идеей. Тот очень серьезно выслушал, а потом проговорил тихо, чтобы не привлекать внимания остальных:
— Ты, к сожалению, можешь быть очень близок к истине. Скажу тебе больше — после тех ужасных событий одиннадцатого сентября мы спохватились и стали обнаруживать, что многого не знаем. Вот и о подземных структурах. Наши аналитики вдруг вспомнили об одном сообщении из русских военных источников тридцатилетней давности. Русские, естественно, проводили геологические исследования зоны расположения своего главного космодрома. Там очень твердые почвы, но при бурении на глубине в пять- шесть сотен ярдов обнаружились подземные воды. Попробовали забросить туда небольшие буйки и проследить их выход. Два таких буйка были обнаружены потом за две тысячи миль. Как тебе это? А недавно те же русские с помощью уникальных космических технологий установили, что почти в центре их страны течет огромная подземная река, в среднем ширина ее русла составляет около полумили.
— На какой глубине?
— Примерно, как наш нижний ярус — четыреста ярдов.
— Слушай, вода ведь поднимается и спадает. Значит, при низкой воде такие системы имеют что-то вроде сухих берегов. По ним могут двигаться люди.
— Да, Поль. И главное для нас — куда именно они могут двигаться.
Рони многозначительно выделил слово «куда» и закончил их разговор. Отряду было приказано подниматься и двигаться.
Он не мог остановиться и продолжал, продолжал… Чтобы понять до конца. «Знание — сила», глупая фраза, которую любил повторять их школьный учитель. Теперь понятно — смотря какая сила. Силу он тоже уже попробовал — свернул с места огромный валун. А можно свернуть и больший. Это потом. Когда он доведет до конца движения. Ходить на ногах и двигать руками совсем легко. Но это смешная глупость. Зачем? Все делает голова. Которая внутри, и может быть где угодно. Подумать — и сделаться кошкой. Ему понравилось, хотя сперва не было ловкости. Не надо быть прямо кошкой. Или слоном. Нужен контур движения. Когда он понял, дело пошло совсем быстро. Хобот легко сделать гибким, или сделать торчащей впереди твердой стрелой. Но все надо чувствовать. Обязательно. Передние ноги нельзя чувствовать ногами. Не получится. Чувствовать их как руки или лапы. И двигать ими от рук. Но четыре руки не получатся. Ими нельзя управлять. Он сразу перестал понимать, где какая. А когда попробовал сделать шесть ног, даже не смог с места сдвинуться. Но хоботом можно бить. Сверху, сбоку. Или колоть носорогом. Потому что работает шея. И отлично вышла змея. Не с первого раза. Внимание должно быть на всем теле, а движение — начинаться с хвоста, который — сжатые вместе ноги. Скорость пошла такая, что он испугался,
