— Снимите, пожалуйста, рубашку, — обращаясь к Вернеру попросил он.
Торнвил чуть приподнялся, ожидая что Вернер не прореагирует, но тот спокойно и равнодушно подчинился.
— Дышите, пожалуйста, полной грудью… Еще… Теперь наберите воздух и несколько секунд не дышите… Очень хорошо, снова дышите…
Вдруг он стремительно махнул рукой у лица дантиста и тут же, ловко подхватив, посадил обмякшего человека в кресло… Тот спал.
Блюм довольно взглянул на Торнвила и нажал магнитофонную кнопку.
С полминуты длилось молчание…
— Первый день вашей самостоятельной практики, доктор Вернер, поздравляю вас! — громко заговорил гипнотизер. — Вы сегодня очень волновались?
— Совсем не волновался, — как показалось Торнвилу, помолодевшим голосом ответил тот. — Нет, все-таки немного было. Когда шел на работу. Я специально пошел пешком и чувствовал… чувствовал — мне хочется, чтобы путь был немного длиннее. — Вернер, не открывая глаз, широко почти по-детски улыбнулся. — Прекрасный сегодня день, нужно его отметить!
Гипнотизер, сделав небольшую паузу, заговорил снова:
— Сейчас, через год, вы ходите на работу спокойно, доктор?
— Да, я езжу на машине.
— Тот первый день — такой забавный. Не правда ли? Вы мне тогда о нем рассказывали, год назад.
— Ха, первый день… Да, я очень волновался. Скрывал это, конечно. Даже от самого себя.
Еще пауза и новый вопрос:
— Десять лет медицинской практики, это ведь уже очень много. Сейчас вы опытный врач, мистер Вернер. Да, я хотел порекомендовать вас своим знакомым, Чакли и Кэмпбелл. Они еще не приходили?
— Нет, у меня не было пока таких пациентов. С удовольствием сделаю для них все, что смогу. Спасибо за рекомендацию.
Теперь доктор говорил своим обычным голосом и вид имел спокойный и несколько самодовольный.
— Ведет его от прошлого к нашим дням, — шепнул Блюм полковнику.
— Здравствуйте, мистер Вернер, — вдруг снова обратился к нему гипнотизер. — Три года, кажется, с вами не виделись? Как идут дела?
— Спасибо, очень неплохо.
— Прекрасно, я рекомендовал вас нескольким своим знакомым, возможно они уже стали вашими пациентами. Чакли… и еще Кэмпбелл.
— Нет, эти не появлялись. Но все равно, большое спасибо.
Торнвил, посчитав в уме, понял, что они уже приблизились к теперешнему году.
— Какой сейчас месяц? — неожиданно учительским тоном спросил гипнотизер.
— Август.
— А точная дата?
Вернер тут же без запинки назвал сегодняшний день.
— Сейчас зима, доктор, январь, самый его конец, — снова начал гипнотизер. — Было что-нибудь интересное в этом месяце?
Торнвил понял, что тот возвратил дантиста на восемь месяцев назад. Тон вопросов стал строже.
— Пожалуй, что ничего, если не считать выигрыш тысячи долларов в лотерею. Пустяк, но приятно. Еще я купил какаду за полторы тысячи. Злобный, паршивец.
Блюма почему-то развеселило это расхождение в цифрах — три, сообщенные в разговоре, и эти полторы. И он с ироничной миной черкнул их на листке бумаги.
— Надеюсь, что встретимся в феврале. Кстати, мой приятель, Чакли, у вас не лечится?
— Нет.
— А Кэмпбелл?
— Тоже нет.
«Это она», — быстро написал на бумажке Блюм и показал ее гипнотизеру. Тот кивнул в ответ головой.
— Вот и февраль прошел. Как-то я спрашивал вас о своем приятеле? Чакли.
Вернер не ответил и на его лице отчетливо обозначилось задумчивое выражение.
— Он ваш приятель? — медленно выговаривая слова, наконец спросил тот.
Брови гипнотизера вдруг резко вздернулись и Торнвил сразу понял почему: гипнотезируемый находится всегда в пассивном состоянии и не задает вопросов.
— Да.
Задумчивое выражение Вернера сменилось на напряженное.
— Объединившись — поверим, — неожиданно произнес он.
Теперь еще что-то выжидательное появилось в его лице… И чем дольше молчал гипнотизер, тем больше лицо напрягалось.
— Сегодня первое февраля, доктор, первое февраля. Вы согласны?! — не отвечая на эту непонятную фразу энергично произнес гипнотизер.
— Конечно, вон дата на календаре, — показывая на пустое место уже совершенно спокойно согласился тот.
— Объединившись — поверим, доктор.
Тот с легким удивлением пожал плечами.
— Прошло две недели, — почти скомандовал гипнотизер. — Пятнадцатое февраля на вашем календаре… Объединившись поверим.
— Поверив — объединимся. Я вас внимательно слушаю.
— Когда вы в последний раз видели Чакли?
— Позавчера.
— Что он вам сказал?
— Ничего. Передал бумаги, как в первый раз.
— Где они?
— Переданы в тот же день.
— Кому и где?
— Согласно паролю здесь в кабинете.
Лицо Вернера снова сделалось беспокойным, как будто он захотел сам о чем-то спросить, но это ему не позволили сделать.
— Двадцатое апреля на вашем календаре, не так ли?!
— Так, — с появившимся на лице равнодушием согласился Вернер.
— Объединившись — поверим.
— Поверив — объединимся. Я к вашим услугам.
— Когда вы в последний раз видели Чакли?
— Две недели назад. Но Кэмпбелл сказала, что он больше здесь не появится.
— Она передала вам бумаги?
— Да.
— И вы отдали их в тот же день согласно паролю?
— Именно так.
Гипнотизер подождал и, бросив косой взгляд на Блюма, спросил:
— Вы получили очередные деньги?
— Деньги… — Человек в кресле явно снова заволновался и с усилием произнес: — Ка-кие деньги?
— Забудьте о них! — приказал гипнотизер, и Торнвил увидел капельки пота на его лбу. Несколько раз порывисто вздохнув он продолжил: — Кому вы служите, передавая бумаги?
— Великому делу, — ответ прозвучал почти что торжественно.
