— Ну, не грусти, — присев рядом, сразу же начал он, — глупая пуля, а и убить ведь могла. Компенсацию теперь получишь, медаль за отличную службу.
Больной только вяло махнул рукой, но захотел о чем-то сказать, и лейтенант сразу понял о чем.
— Не беспокойся, я твоей жене сам все сообщу. Она ведь у Тьюберга в магазине работает? Я прямо сейчас съезжу и скажу, чтобы не волновалась. Вечером она тебя навестит.
Тот успокоился и прикрыл глаза.
— Пусть теперь поспит, — предложил врач, — мы сейчас усилим сон легкой инъекцией.
Доктор Уолтер еще продолжал экспертизу, и Гамильтон проехал в супермаркет, поговорил с женой раненного парня и помахал Энн через прозрачное стекло ее офиса, давая понять, что все уже завершилось и он в полном порядке.
Когда он снова подъехал к госпиталю и, поставив машину, двинулся к входу, из стеклянных дверей появился Уолтер.
— Вы уже закончили, Билл?
— Закончил, но не успел написать вам отчет. Время ланча, Фрэнк, и если вы составите мне компанию, я расскажу вам о результатах за столиком. Совместим два эти дела?
— Так вот, Фрэнк, — сделав официанту заказ, сразу же начал он, — этого типа никто не убивал. Его укусила гремучка.
— В шею?
— Не спешите удивляться, интересно совсем другое. Я проанализировал яд и могу ручаться, что он идентичен тому, который был в крови у погибшего девять дней назад жителя нашего города.
Лейтенант поставил стакан с соком, который уже поднес ко рту.
— Один и тот же яд?
— Именно.
— Билл, извините меня, но вы не могли ошибиться?
— Исключено. Дело в том, что у меня сохранились законсервированные пробы крови того погибшего. Я не буду затруднять вас специальными объяснениями, но это один и тот же яд. К тому же, глубина ран и расстояние между ними в точности соответствуют.
Лейтенант снова поднес к губам стакан… и опять поставил его на место.
— Почему вас это не радует, Фрэнк? Значит, змея убралась из города.
— Что-то уж очень лихо. Извините, Билл, я не буду завтракать.
Через полчаса Гамильтон разговаривал по телефону со змееловом.
— Вы сказали, лейтенант, в восьми милях от города? Да, змея может одолеть такое расстояние за десять суток. И осенью они как раз бывают весьма подвижны.
— Но вдоль всей городской черты у шоссе стоит непроницаемая защитная сетка. Как и положено — от детей, собак, велосипедов. Мы проверяли, там нет никаких щелей. Значит гремучка должна была выползти на дорогу, которая ведет с окраины на шоссе, потом пересечь шоссе. Только так она могла уйти в пустыню.
— Случается, лейтенант, иногда они прут неизвестно куда, и даже группами… Я вот еще о чем подумал. Возможно, это брачная парная особь. Другая змея была поймана и, переделанная в кошку, жила в доме на Ли 16, где не так давно произошла известная трагедия. Понимаете меня?
— Самец или самка могли искать в нашем городе своего потерянного в пустыне партнера? Но как они способны это делать на больших расстояниях?
— Способны, как это ни странно. Мы мало еще знаем о животных, которые появились задолго до человека. Акула, например, чувствует кровь, которая не дошла еще до нее водным путем. И у меня в пустыне возникали отчетливые ощущения, что змея иногда знала о моем появлении за целую милю от себя. Нам только кажется, что мы хорошо изучили природу…
Лейтенанту показалось, что его собеседник на другом конце провода о чем-то задумался.
— Но вам ведь, все-таки, что-то не нравится в этой истории? Или я ошибаюсь?
— Не ошибаетесь. Не могу понять, почему змея полезла вверх по склону в пещеру. Ночью там холоднее всего. Градусов пять-семь по Цельсию. И если уж забралась, ее активность в такой температуре должна быть очень низкой.
— А она укусила человека в шею. Опять следует делать предположение, что он к ней нагнулся?
— М-да… — неопределенно прозвучало на том конце.
Потом его собеседник произнес более ободряющим тоном:
— Только не думайте, лейтенант, что это может быть тот кошачий монстр. Кусала змеиная пасть, и никакая другая.
— Это меня, конечно, очень успокаивает. Только еще один вопрос.
— Пожалуйста.
— Если вы правы, и змея искала дом, где находился ее друг или подруга, она может снова вернуться туда?
— Но там, ведь, никто не живет.
— Там уже поселился один наш сотрудник.
— Пусть на всякий случай проложит вокруг дома толстую суровую веревку. Не из синтетического, а из грубого естественного волокна. Просто расстелет ее по земле и свяжет концы.
— Это надежно?
— Да, очень надежно. Этому способу сотни лет, и не известно ни одного случая, чтобы он подводил кого-нибудь на нашем континенте или даже в самой Африке.
— Дик, сейчас же поезжай и купи эту веревку. А ближе к вечеру я заеду и проверю, все ли ты сделал так, как нужно.
— Слушаюсь, сэр. И я смогу познакомить вас со своей старшей сестрой!
— К тебе приехала сестра?
— На два дня, сэр. Она была здесь недалеко в служебной командировке.
Вечером Гамильтон, как и обещал, заехал на Ли 16 к Терье. И первой, кого увидел — длинноногую темнокожую женщину в шортах и легком свитере. Она, присев, что-то делала рядом с домом, и поднялась ему навстречу, когда Гамильтон вышел из автомобиля.
— Здравствуйте, лейтенант, я Милдред, сестра Дика.
Он пожал молодой женщине руку и сразу обратил внимание на очень тонкие черты ее лица, какие бывают только у темнокожих, и выразительные как у младшего брата улыбающиеся глаза.
— А что вы здесь делали около дома?
— Раскладывала ту самую веревку. Дик же совершенно безрукий мальчишка. В детстве он не способен был даже забить гвоздя.
— Э, Милдред, лучше бы ты не срамила меня перед начальством, — попросил появившийся на пороге Терье, — добрый вечер, сэр, не желаете ли чего-нибудь выпить?
— Спасибо, можно сок или кока-колу.
— Тогда я хотел бы предложить вам кока-колу с лимонным соком. И лучше туда добавить еще немножечко водки. Я прекрасно приготовляю этот напиток для гостей.
— Не отказывайтесь, — посоветовала сестра, — это то немногое, что он действительно хорошо умеет делать.
В доме было совсем по-новому, и лейтенант почти не узнал комнату, где находился в тот день, когда Гильберт…
Он встряхнул головой, прогоняя воспоминания, и тут же спросил, хорошо ли уложена вокруг дома веревка.
— Не беспокойтесь, лейтенант, — сверкнув белозубой улыбкой, ответила Милдред, — ее же укладывала я. Братик, сделай мне тоже с водкой.
Дик принес два высоких стакана.
