Крови было очень много, наверное, вследствие повреждения крупных артерий и вен. Кровь запеклась, почти закрывая горло, растеклась крупными пятнами по рубахе и по полу около головы.
Прежде всего Уолтер бросил кусочки засохшей крови в две разные пробирки, потом осмотрел белки глаз покойного, приложил какую-то тоненькую бумажку к зрачку и, еще с минуту поколдовав, объявил:
— Смерть произошла 8–9 часов назад, значит…
— Где-то в первом-втором часу ночи.
— Да, Фрэнк… далее, насколько я сейчас могу судить, ран в грудной клетке нет. Кровь натекла сюда сверху. А в области горла и местной сосудистой системе раны не резаные, а колотые. Прочие подробности — через полтора часа. Пусть труп немедленно доставят к нам в морг, я сам всем займусь.
— Огромное спасибо, Билл. — Они вместе направились к выходу. — Как Мэри?
— Спит в основном. Снотворное и седуксены… отправлю ее на специальное лечение в ближайшие дни.
— Еще раз спасибо.
Гамильтон вернулся в помещение и приступил к обычной в таких случаях работе — опросу свидетелей, проверке того, что было или могло быть украдено.
— Здравствуйте, шеф, — услышал он вскоре за своей спиной, — я могу чем-нибудь помочь?
— По-моему, сейчас не твоя смена, Дик?
— Да, сэр, но я узнал о случившемся и подумал, что могу быть полезен.
— Можешь, можешь, — подтвердил подошедший Фолби, — помоги-ка для начала труп в санитарную машину отнести.
По-видимому, Дик Терье, предлагая свои услуги, не это именно имел в виду, однако долго думать ему не пришлось — мощная рука сержанта повернула его длинное тело на сто восемьдесят градусов и отправила в указанное место.
— Что с миссис Коули, — спросил Гамильтон, — с ней можно поговорить?
Фолби сомнительно покачал головой:
— Вряд ли. Кто-то из служащих очень постарался: прибежали к ней в дом с криком — «Вашему мужу горло перерезали!». Старушка тут же и прилегла, сейчас с ней врач.
— Шеф! — Терье поспешно к ним приблизился, протягивая на ладони связку ключей. — Это было в кармане покойного, наверно здесь есть и ключ от сейфа.
— Возможно ты прав, пошли посмотрим.
Сейф стоял в углу за стойкой бара.
Сначала его внимательно осмотрел эксперт и снял отпечатки с панелей и ручек.
— Ну, то что его никто не пытался взломать, я сразу могу поручиться, — заявил он, уступая место сержанту.
Тот попробовал один ключ, потом второй, крутанул ручку и приоткрыл толстую бесшумную дверку.
На верхней полке лежали какие-то счета и документы, на двух нижних — деньги — несколько пачек на средней полке и мелочь внизу.
— Я так понимаю — это дневная выручка? — спросил Гамильтон, обращаясь сразу ко всем.
— Именно так, — ответил кто-то из служащих, — деньги в пачках сам мистер Коули отвозил утром в банк, а мелочь так и оставалась для текущих нужд.
— А сколько этих, крупных, примерно было?
— Позвольте взглянуть, — говоривший служащий придвинулся к сейфу, — … да на глаз… это похоже на ту сумму, которая ежедневно отвозилась в банк.
— Значит, деньги в сохранности, — задумчиво произнес лейтенант. — Может быть, что-то ценное пропало? Из оборудования? Дорогие столовые предметы?
При полном молчании несколько человек отрицательно покачали в ответ головами.
Держать здесь своих людей дальше не было смысла. Гамильтон приказал всем возвращаться в управление, оставив на месте двух сотрудников с заданием — подробно опросить всех работников и соседей о событиях последнего времени, связанных с любыми ссорами, конфликтами, неурядицами между Коули и другими людьми. И поинтересоваться более отдаленным прошлым — не обмолвился ли он когда- нибудь о старых врагах, недоброжелателях, даже если они были в юности.
— Понятно?
— Понятно, сэр, — ответили оба.
— На все это вам не более двух часов.
Не успел Гамильтон войти в свой кабинет, как пришлось разговаривать по телефону с Бартоком.
— Да, Эдди, — ответил он сразу, — убийство. Но пока нет заключения медэкспертизы, ничего конкретного сообщить не могу… Не знаю… Единственно, что можно сейчас с определенностью утверждать, — ограбления, как такового, или явных попыток к этому не обнаружено.
Почти тут же в кабинет вошел Фолби и как-то между прочим вслед за ним втиснулся Терье.
— Только что позвонил врач от миссис Коули, она пришла в себя, сообщила следующее, — Фолби посмотрел на листок бумаги, — я вот просто записал:: «Она уходила последней. Двери в служебные помещения уже были заперты. Оставалась открытой только входная дверь. Муж оставался один, хотел посмотреть вечерний отчет о баскетбольном матче».
— «Феникс» играл с «Быками» и выиграл во второй финальной встрече, — радостно сообщил Терье.
— То, что твой «Феникс» случайно выиграл, ничего не объясняет, — проворчал, не поворачиваясь, сержант.
— Во-первых, не случайно, — завертел белками тот, — а во-вторых, разрешите одно предположение, господин лейтенант.
Гамильтон согласно кивнул — делать-то пока все равно было нечего.
— Входная дверь ведь осталась открытой, так? — начал Дик.
— Так, так. — Фолби грузно опустился в кресло, положив ногу на ногу.
— Ну вот. Значит, вполне возможно, что кто-нибудь из соседей тоже зашел взглянуть на этот матч. Коули болел за «Феникс», мне один из служащих сказал, что он поставил тысячу в тотализатор.
— Да что такое для Коули тысяча, — проворчал Фолби, — его капитал тянет за миллион.
— Ну все равно, — горячо продолжил Терье, — тот, второй, мог быть болельщиком «Быков». На этой почве они могли повздорить и…
Тут он по кислым физиономиям начальства все-таки понял, что немножко увлекся, и закончил на уже вопросительной ноте:
— Но теоретически, так оно могло ведь быть?
— Не могло, — вяло проговорил Фолби, — не могло, потому что, даже если отбросить все прочие твои глупости, «Феникс» у «Быков» больше ни одной встречи не выиграет, и это любому дураку понятно.
На физиономии Дика изобразился протест, но в этот момент в кабинет вошли сразу несколько человек: один из оставленных для опроса в ресторане полицейских, эксперт с данными об отпечатках пальцев и о прочих деталях, а почти следом — фотограф, который стал тут же на длинном столе для оперативных совещаний раскладывать фотографии.
Очень скоро выяснилось, что ни одной новой серьезной ниточки не появилось.
Соседи и служащие, как один утверждали, что обстановка в последнее время была самая мирная, дела шли прекрасно. А по части врагов — для человека, прожившего в небольшом провинциальном городе всю или почти всю жизнь…. да если бы что и было, кто бы этого не знал!
Эксперт доложил, что никаких посторонних отпечатков на сейфе, бокале, столе, сидя за которым хозяин смотрел телевизор, не обнаружено. Входная дверь захватана многими руками, и там ничего не разберешь.
В общем, как говорится, дело ясное, что дело темное, и это было написано у всех на лицах, когда снова зазвонил личный телефон Гамильтона.
— Фрэнк, это Уолтер, — услышал он в трубке, — я закончил экспертизу.
Гамильтон тут же включил общий динамик, чтобы слышали все собравшиеся.
