Дежурный смотрел на Гамильтона не моргая, полными от удивления глазами. И Гамильтон подумал, что сам, наверное, так же выглядит.
— Вызовите фотографа, надо все это как следует отснять на пленку! — ляпнул он уверенно и громко, и это почему-то принесло облегчение им обоим.
— Ну да, сэр! — обрадовался дежурный. — Я сейчас позвоню в лабораторию.
Прошли обещанные пятнадцать минут, но Фолби еще не приехал. Гамильтон вышел в соседнюю комнату и пару минут рассматривал уже на две трети заштрихованную карту города, а часы показывали только начало четвертого. Оставалось прочесать не так уж много городских территорий.
Живых змей не было, зато вдруг объявились две мертвые.
Он не спеша вернулся к себе в кабинет. Фолби по-прежнему отсутствовал, зато появился Терье.
— У тебя что, новости? — спросил Гамильтон.
— Да не совсем, — начал тот, но зазвонивший телефон прервал его на полуслове.
— Я ассистент господина Уолтера, — сообщили на другом конце. — Он просил передать вам, что в крови у погибшей собаки яд гремучей змеи. Более подробную информацию дадим несколько позже.
Гамильтон помрачнел и некоторое время сидел, барабаня пальцами по столу, потом поднял глаза на терпеливо ожидавшего Дика.
— Так что у тебя?
— Помните, я вам вчера вечером говорил про автомобиль на автостраде? С таким странно оборудованным салоном?
— А… да, вспоминаю.
— Я потом проверил — мимо следующих постов эта машина не проезжала, а поворота в город нигде ведь дальше нет.
— То есть, она повернула в пустыню — ты хочешь сказать? Постой-ка! Опиши мне, пожалуйста, снова, что ты там увидел внутри.
— Стол, примерно полтора метра в ширину два в длину с чуть закругленными вверх краями, абсолютно гладкий, полированный — не могу сказать, из какого именно материала. Что-то вроде медицинских или аптечных склянок, прикрепленных на специальной полочке… Да, палка, метр-полтора, валялась на полу, кажется с крючком на конце… Ну, что еще…
— А больше ничего не надо, Дик. Это был змеелов.
— Змеелов, сэр?!
— Несомненно. Этот стол предназначен для змей. Они в таких условиях совершенно беспомощны, скользят и, не имея способа оттолкнуться, не могут ни выбраться, ни сделать бросок на человека. Там у них берут яд и отпускают назад в пустыню.
— Что же это выходит, сэр?! Какой-то фанатик ловит в пустыне змей, а потом забрасывает к нам в город?! То-то мне не понравился этот человек, смотрел так исподлобья.
— Подожди, Дик, не торопись. Сначала нам надо его заполучить. Потом разберемся. Сообщи дежурному номер и описание машины, чтобы передал патрульным постам. Если змеелов сегодня появится, пусть сразу не задерживают. Сколько у нас там расстояние между постами — около двух километров?
— Примерно так.
— Так вот, если он проедет один пост и через пять минут не минует другой, пусть тут же доложат. Вышлем группу захвата — он нам нужен с поличным. Ты понял?
— Все понял, сэр.
Через десять минут наконец-то появился Фолби.
— Ну, странный я привез сувенирчик, — заявил он, нарисовываясь в дверях кабинета с большой брезентовой сумкой в руке.
Следом за ним вошли дежурный по управлению, фотограф и несколько любопытных сотрудников.
Фолби поставил сумку на стол для совещаний, неспеша расстегнул молнию и медленно вытянул два прозрачных целлофановых пакета.
— Вот, — предложил он, — можете рассмотреть и даже потрогать эту пакость.
В каждом пакете было по мерзкому обоженному до черноты змеиному скелету. С мощными позвоночными костями, явно от очень крупных экземпляров. Обгоревшие с пустыми глазницами черепа сохранили злобное выражение и, казалось, застыли, готовые пустить в ход два длинных, выступающих из верхней челюсти ядовитых зуба.
— Почти свеженькие, — объявил сержант, переходя от стола к креслу и закуривая, — из последних мусорных контейнеров. Но вот, из каких именно районов, установить сейчас невозможно.
Фотограф начал щелкать камерой, люди отступили на шаг, и на минуту сделалось тихо.
— Проехала, господин лейтенант! Проехала машина! — Терье ворвался в кабинет как угорелый и чуть не налетел на сидящего в кресле Фолби. Потом отыскал глазами Гамильтона. — И на следующем пункте не появилась!!
— О, господи! — Фолби схватился за сердце рукой. — Кто проехала? Куда проехала? Шеф, не велите ему так пугать животных.
— Каких животных?
— Пойдем, покажу. — И прежде чем взбудораженный парень успел разглядеть лежавшие на столе предметы, сержант подвел его туда и резко ткнул физиономией в один из пакетов, нос в нос со змеиным черепом.
— Ва-а! — заорал несчастный. — И-и-и!
— Прекрати немедленно, Майкл! — рявкнул Гамильтон. — Нашли время для шуток.
Он подождал еще чуть-чуть, пока сотрудники дохохочут и коротко рассказал о странной машине со змееловом.
— Интересный поворот событий, — в наступившей затем тишине задумчиво произнес сержант, — ведь в нашем округе отлов змей запрещен уже несколько лет. И все профессионалы об этом отлично знают… Будем брать? — он выжидательно посмотрел на лейтенанта.
— Да. Из засады. Он обязательно нужен с поличным. — Гамильтон посмотрел в окно, где солнце хоть и светило ярко, но все-таки уже снижалось к горизонту, потом взглянул на часы: — У нас не более часа на подготовку, в сумерках он вернется с охоты.
Машину им удалось найти довольно быстро — сначала увидели следы от покрышек на грунте при съезде с автострады, а вскоре за холмами обнаружился и сам автомобиль.
Обложили его по всем правилам и очень быстро. Гамильтон не без удовольствия отметил слаженные действия своих подчиненных, а значит, и свою хорошую работу по подготовке сотрудников. К тому же страшная гибель двух неповинных сограждан подстегивала и ожесточала людей. И эта засада была их единственной зацепкой — прочесывание города ни к чему не привело: змеи-убийцы как сквозь землю канули.
Психологическая подготовка к засаде настраивает на длительное ожидание, и это — самое скверное в подобных делах. Однако сегодня им будет гораздо легче — преступник обязательно явится, и не позднее того времени, когда сумерки совсем сгустятся. Но это не помешает двум наблюдателям заранее обнаружить его через приборы ночного видения, а скрип шагов по песку будет слышен им всем за много десятков метров.
Сам Гамильтон вместе с Терье, которого он на всякий случай решил держать к себе поближе, расположился у колес фургона. По его сигналу Дик должен дать мощный свет и, следуя ему, сработают все боковые прожектора.
Пошли тоскливые минуты ожидания, тягуче складываясь сначала в первые полчаса… час… полтора. Сумерки постепенно стали замазывать воздух своей полупрозрачной акварелью.
Молчание — закон.
Наверно, не очень легкий для Дика: Гамильтон несколько раз чувствовал, как тот напрягает все силы, чтобы не прошептать ему что-то на ухо. Он мысленно улыбнулся и подумал, что наступает, пожалуй, наиболее ответственный момент — небо совсем почернело и темень пошла на землю.
