«Двадцать три года. Перед работой на станции закончила шестимесячные курсы лаборантов Управления космобиологических исследований».
Это в двадцать три года? А до этого чем занималась? Ничего не сказано. Гек посмотрел на голограмму.
Хм… по-видимому такое лицо следовало бы назвать безукоризненно красивым. Темная шатенка, смуглая, большие почти черные глаза, очень изящные черты лица, но не мелкие, с сильным общим выражением.
На экране опять появилась эмблема секретариата.
«Профессор Тротт», — доложили ему.
Профессор даже! Судя по тому, что Тротт учился вместе с Шацким, он был не старше Гека. Гек поймал себя на ревнивой мысли, что и сам мог быть близок к этому званию, останься он в науке.
С виду профессор оказался небольшого формата брюнетиком, сильно облысевшим. Отсутствие растительности на голове он пытался возместить усами, сходящимися с небольшой бородкой клинышком, однако этот дизайн особенно глаз не радовал. К тому же на нем были архаичные для нынешних времен очки, из-за которых поблескивали небольшие умные глазки.
Гек невольно провел рукой по собственным плотным волосам и опять поймал себя — на этот раз на ощущении приятной разницы.
«Да не будь ты таким противным», — сказал он себе, здороваясь с Троттом.
— Мне поручено вести следствие в связи с гибелью вашего коллеги Шацкого, — начал Гек. — Честно говоря, сведения, которые вы нам сообщили, чересчур расплывчаты. Шацкий показался вам взволнованным — вот и все, что я пока сумел извлечь. Хотелось бы получить более существенную информацию.
— Видите ли, — немного помолчав проговорил его собеседник тоненьким, каким-то козлиным голоском, — моя реакция от встречи с Шацким, как вы понимаете, совершенно субъективна, речь может идти только об ощущениях, а не о фактах.
— Ну почему же, — возразил Гек, — и о фактах тоже. Фактами являются все высказывания Шацкого в разговоре с вами. Попытайтесь восстановить беседу. Теперь об ощущениях — попробуйте, насколько это сейчас возможно, установить момент их возникновения. Когда вы впервые почувствовали, что Шацкий не похож на себя? В связи с чем? Появлялось ли это ощущение потом снова, и если да, что служило тому причиной?… Может быть, с ходу вам трудно отвечать? Тогда давайте поговорим часа через два-три.
— Нет, не трудно, — заговорил Тротт. — Я ведь уже пытался вспоминать. Все это очень меня волнует и порой мне кажется, что я преувеличиваю, но потом, возвращаясь памятью туда, чувствую одно и то же. Шацкий не только был взволнован, но и испуган.
Было видно, что Тротт и вправду сильно переживает случившееся.
— Но ведь поговорить нам практически и не дали, — подрагивающим голосом продолжал он. — Мы только всего несколько минут беседовали. Артур лишь начал рассказывать о себе, сказал, что кажется сделал маленькое открытие… да, так и сказал: «маленькое открытие». Тут подошел капитан, пригласил нас ужинать, разговор пошел общий, о Земле. Артур ведь должен был скоро вернуться. Я лишь спросил — чего именно касается его открытие. Он ответил — «исходных данных». Тут мы оказались в кают-компании. Народ в нашей экспедиции был общительный, веселый, все предыдущее растворилось в общем разговоре.
Гек слушал.
— Часа через полтора Артур улетел. Вот и все, — Тротт беспомощно развел руками. Из-за желания быть полезным и неспособности это сделать он совсем расстроился. Гек понял, что многого тут не выжмешь.
— А вы не задумывались, что Шацкий мог иметь в виду под словами «исходные данные»?
— Нет… то есть задумывался конечно, но как-то ничего не приходит в голову.
Гек по соседнему аппарату вызвал дежурного информационно-оперативной службы и попросил немедленно разыскать всех спутников профессора по космолету. Вопрос один: о чем они говорили с Артуром Шацким в кают-компании?
— Постойте, — вдруг встрепенулся Тротт, — вы спрашивали о первом ощущении. Так вот, я вспомнил: оно появилось тогда, в самом начале нашего разговора. Я спросил, почему он не привез к нам в гости своих коллег? Он как-то странно и недоброжелательно ответил — «если их можно так назвать». Понимаете, Артур никогда ни с кем не ссорился, умел строить с людьми отношения, держал дистанцию, где нужно. На меня его слова произвели очень неожиданное впечатление, сейчас я ясно это вспоминаю.
«Исходные данные»… что все-таки это такое — просто слова, в которые Шацкий вкладывал свой собственный смысл, или профессиональный термин. Хорошо бы, если последнее.
Гек попросил связать его с кем-нибудь из консультантов в Управлении биологических исследований космоса. Почти тут же соединили.
Он взглянул на экран.
Ба-а, вот это встреча! На него смотрела та самая девица — утрешняя задавака.
— Здра-асьте! — поприветствовал ее Гек. — Быстро я вас нашел, правда?
Девушка сурово сдвинула брови.
— Мне сказали, что на связи следователь по особо важным делам, а вы тут причем?
— А я его младший помощник, или что-то вроде секретаря, — разулыбался Гек, — в общем, временно исполняю обязанности. У меня к вам всего два вопроса, если позволите.
— Слушаю.
— Что в вашей терминологии означают слова «исходные данные»?
Девушка на минуту задумалась.
— Эти слова не имеют отношения ни к официальным выражениям, ни к профессиональному сленгу, — наконец ответила она, — могу за это поручиться.
— Ясно, тогда позвольте второй вопрос.
— Пожалуйста.
— Что вы делаете сегодня вечером?
— Встречаюсь со своим женихом.
— Понятно, — уныло произнес Гек, — вот так, всегда опаздываю.
— Где же вы раньше были?
— Где был? В разных местах. Космос большой ужасно, везде люди, а потому и проказы всякие, ну и мотаешься как неприкаянный, — он горько вздохнул.
— Бедненький, вы бедненький, — сложив губы трубочкой, в унисон затянула она, — и никто-то вас после долгих приключений не ждет, никто не приласкает.
— В том-то и дело! — взвыл Гек. — А чем я хуже других?! Не горбатый, не рябой, верно ведь?
Девушка не выдержала и засмеялась.
— Слушайте, ну хотите, я познакомлю вас со своей подружкой? Очень хорошая девочка. Я вполне серьезно.
— Я давно заметил, что все подружки обязательно — «хорошие девочки». И никогда не мог понять, что это значит. Нет уж! Обвораживали серьезного мужчину в общественном транспорте — теперь, сударыня, извольте отвечать! Я, можно сказать, с тех пор ночей не спал.
— Каких ночей? — засмеялась девушка. — Артист вы, а не следователь.
— В нашем деле это тоже не лишнее.
Оба уже серьезно смотрели друг на друга.
— Желаю вам всего самого лучшего и в работе, и в жизни, — сказала она.
— Спасибо, — ответил Гек, — приятно было вас увидеть.
Ничего нового он так и не узнал. Ладно, на месте все выяснится, не в первый раз. Нагромоздят всяких домыслов, ничего толком не сообщат на Землю, а потом все просто и естественно объясняется — несчастный случай, трагедия, вызванная самим человеком.
Гек полистал форму М-4.
Так оно и есть — отписка и больше ничего. Даже не указано, кто первым труп обнаружил, не говоря о
