камень.
-Какой камень? – спросила Марина, с явно читаемым испугом на лице.
-Обычный камень. Он рассек отцу кожу на голове, и из ранки засочилась кровь. Во-о-от. Люди, которые ехали с нами в купе, стали рассказывать о случившемся другим пассажирам из этого же вагона, и постепенно в курсе были почти все. Одна женщина постаралась успокоить нас, потому что мы были сильно напуганы, и посоветовала ехать дальше, выйти на какой-то там станции, я не помню названия, и обратиться к тамошнему старику. Так мы и сделали. Разыскали того пожилого человека, Михаила кажется, и всё ему рассказали. Он долго беседовал с моим отцом, потом вернулись от него домой. К бабушке так и не доехали. Я не слышал, что старец Михаил говорил моему отцу, знаю только из разговоров, которые слышал между родителями, что на нас колдовали. Мой отец до мамы встречался с одной девушкой, на которой чуть не женился, но она оказалась такой стервой, что он вовремя ноги унёс. Во-о-от. Когда мы получили новую квартиру, оказалось, что она живёт неподалёку, а у неё бабка или тётка была колдуньей, вот всё и началось.
-Всё так же внезапно прекратилось, как и началось? – спросила я, еле сдерживая любопытство.
-Да, - ответил Юрий Петрович, - только позже моя мама приглашала священника, он освятил нашу квартиру. Да и в церковь она стала после этого ходить. Отец, кстати, тоже.
-Юр, а что ж ты раньше никогда об этом не рассказывал? – спросил Семён Григорьевич.
-Да враки всё! – махнула рукой Татьяна и с вызовом посмотрела на Юрия Петровича. – Это он перед Катькой выслуживается.
Алкоголь уже подействовал на Татьяну, и она стала вести себя более раскованно.
-Не рассказывал, потому что об этом никогда разговор не заходил, да и честно говоря, я старался об этом не вспоминать. Когда ночью или вечером вспоминаю, становится не по себе. И выслуживаться ни перед кем не собирался, просто… просто рассказал правду.
-Да ладно тебе! – опять усмехнулась Татьяна. – Перемещения, возгорания… Бред! Говоришь то, чего мы проверить не можем.
Юрий Петрович промолчал, а на лице Татьяны появилось выражение триумфа. Казалось, что рассказчик невероятной истории либо пристыжен, либо задумался.
-Наверное, это можно доказать, - вдруг неожиданно для всех сказал он, как бы выйдя из задумчивости.
-Как? – спросил до этого молчавший Феликс Аронович.
-Ведь мы вызывали милицию. И не раз. Они составляли протоколы. Думаю, материалы эти сохранились в архивах. Плюс, потом милиция подключила какой-то научный институт к нашей проблеме. Они наши проблемы на учёных спихнули. Какая-то информация в архивах должна сохраниться.
Всё это Юрий Петрович сказал таким спокойным и уверенным тоном, что, почему-то, ему сразу все поверили. Все, но не Петрова.
-Но что это доказывает? – спросила она.
Юрий Петрович пожал плечами.
-На мой взгляд, это доказывает то, что раз есть колдовство, раз есть бесы, ну или черти, как там они называются, значит, есть и Ангелы и, наверное, Бог.
Татьяна резко тряхнула головой.
-Послушайте, я не понимаю, почему раз народы правильно верят в Бога, что ж верят то так по-разному? Я плохо в этом разбираюсь, но египтяне рисовали богов с головами животных, греки делали их, похожими на людей, предки русских делали каких-то идолов. Где же правда?
-Все народы понимали, что Бог есть, - опять я стала пытаться объяснить Татьяне то, что как мне казалось, понимала сама, - но не все могли правильно понять Его. Только евреи сумели увидеть правильно Бога, как милостивого, доброго, как Отца людям. Только ими описанный Бог был таким, какой Он есть на самом деле. Поэтому сейчас Библия и получила такое признание в мире.
-Но при чём здесь тогда Иисус Христос? Зачем сыну Бога было приходить на землю, да ещё и быть распятым?
-Иисус Христос более правильно объяснил всё. Он дал людям законы, по которым они должны жить, и сказал, что те, которые будут жить по этим законам – будут жить вечно.
-Но зачем было посылать человека? Ему же многие не поверили. Даже те же евреи не поверили.
-А никого другого бы люди не поняли. Кого же и не посылать, как человека, говорящего на человеческом языке, а то, что многие не поняли, это уже как говорится: «Чистые сердцем Бога узрят». Не все оказались чисты сердцем, чтобы увидеть правду.
Мне не хотелось спорить дальше. Хотелось встать и уйти.
Татьяна тоже устала, а Марина, как хозяйка застолья, стала активно всех угощать, стараясь изменить настроение на своём празднике и вывести из задумчивости гостей.
Но атмосфера вечера создалась какая-то особенная. Хотелось не веселиться и танцевать, а разговаривать о таинственном, загадочном и чудесном. Каждый вдруг припомнил случай из своей жизни, в котором имело место что-нибудь удивительное. Рассказы следовали один за другим, и вечер пролетел очень быстро.
Я доехала домой на такси, отказавшись от сопровождения. Татьяна прощалась со мной очень холодно. Я поняла, что испортила все её планы, но оправдываться и заискивать не стала. В конце концов, она сама не сочла нужным меня в них посветить.
***
Прошло месяца четыре, не больше. С подругами я не общалась. Видимо, совместное празднование в кафе не способствовало укреплению нашей дружбы.
