еще высоки. Собрав дюжину подвод с товаром, он торопился в Углич, чтобы успеть до отправления купцов. Остался последний переход, до города было рукой подать, верст десять. Но боярин смутно чувствовал какую-то тревогу. Он развернул коня, и велел возничим не растягиваться по дороге. Подводы вели крестьяне, для охраны он взял с собой восемь человек. Время было неспокойное. Вследствие прошедшего голода беглые крестьяне московской волости сбивались в довольно крупные шайки и нередко нападали на слабо защищаемые обозы. Людей у Никиты Александровича обученных искусству ратному не хватало, в прошлом году он из-за того, что не выставил с вотчины должное количество людей на службу, заплатил немалый штраф в казну царскую.
Размышления боярина были прерваны треском падающего на дорогу дерева. Не успело оно коснуться земли, как он почувствовал сильный удар в грудь. В стальную кирасу украшенную резьбой и позолотой попала стрела. Крепкий металл выдержал удар, стрела отскочила от кирасы, оставив на ее поверхности добрую вмятину. Две другие попали в коня, поразив его в шею и правый бок. Раненное животное заржало и начало оседать под Никитой, истекая кровью. Он спрыгнул с коня, выхватил меч и призвал своих людей к оружию. Приняв оборонительную позицию за ближайшей телегой, он окинул взглядом место нападения. Трое из его людей лежали на дороге пронзенные стрелами, один раненный в ногу пытался встать с земли и укрыться за телегой, двое других, оставшись без лошадей, как и он, готовились к отражению атаки, принимая оборону. Только двое остались в седле, удерживая испуганных лошадей. Четверо крестьян, бросив подводы, побежали в лес, двое были убиты и лежали на телегах, остальные, похватав топоры, были полны решимости, защищать свою жизнь и имущество боярина.
Разбойники, видя произведенный эффект от стрельбы, побросали луки и размахивая кистенями и топорами, направив рогатины на защитников обоза, пользуясь своим превосходством в численности, высыпали на дорогу. Впереди всех бежал главарь, громко крича и размахивая шестопером, он уже подбегал к ближайшей телеге, но был сражен неожиданным выстрелом с тыла. Раздались еще два хлопка. Алексей, перезаряжая пищаль, радовался произведенным выстрелом. Четверо разбойников лежали на земле и корчились, истекая кровью, Илья вторым выстрелом из пистолета убил еще одного. Оставшись без главаря, разбойники в растерянности остановили атаку и стали сбиваться в кучу, представляя собой прекрасную мишень для стрельбы. Раздался еще залп, попадали еще люли. Раненные злодеи, истошно вопя, навивали панический ужас на остальных. Не понимая, откуда ведется стрельба и, не зная, сколько человек, прячется за деревьями, нападавшие разбойники с испугу заметались по дороге.
Этим воспользовался боярин Нагой, перейдя от обороны в наступление, его люди навалились всем скопом на деморализованных разбойников. Алексей, боясь зацепить, кого нибудь из людей боярина, отбросил ставшую ненужной пищаль, произвел выстрел из арбалета, разбив голову болтом одному из бродяг, выхватил саблю и ринулся в самую гущу, за Ильей, который на ходу разрядив пистолеты, уже махал саблей. Бой продолжался не более десяти минут, разбойники, не ожидавшие такого отпора, потеряв половину своих людей, предпочли побросать оружие и пуститься наутек. Два конных война преследовали их, добивая зазевавшихся, но скоро вернулись, не желая углубляться далеко в лес.
– Меня зовут Никитой Нагим. Кто вы храбрые войны? – поклонясь, обратился боярин к Алексею и Илье, – вас к нам, наверное, сам Господь бог послал. Не будь вас, лежать бы нам с разбитыми головами здесь у дороги.
– Меня зовут Ильей, это мой товарищ Алексей, а идем мы в Москву искать службы у Государя, коней наших увели воры, начали их искать да услышали крики и решили идти на выручку.
Из леса вышли четверо сбежавших крестьян, ведя за собой связанного юного разбойника. Упав на колени перед боярином, они молили его о пощаде.
– Что явились трусы, бросили обоз и своего боярина, спасая свои поганые шкуры, – Никита пнул одного сапогом в грудь, – высечь вас надо, что бы другим было неповадно, дома решу, что с вами делать, а сейчас идите и оттаскивайте покойников подальше от дороги.
– А с пленным что делать? – спросил один из крестьян у него.
– Отведите его подальше и зарежьте.
Пленный разбойник, начал извиваться на земле плача и прося милости. Алексей пихнул его ногой,- сколько тебе лет, – тринадцать дяденька, – сквозь слезы произнес он.
– Боярин, пощади его, ведь совсем мальчишка, и в качестве военного трофея отдай его нам, обратился к Никите Илья.
– Ну что же, берите, коль такая нужда есть, но он же беглый?
– Чьих будешь, холоп? – обратился к пацану Илья.
– Не знаю дяденька, барина я никогда не видел, мал еще, деревеньку нашу ночью сожгли худые люди. Отца убили, а мы с мамкой сбежали, потом и мать умерла с голоду, а меня подобрали эти, – он указал рукой на убитого Ильей главаря.
– Как тебя зовут?
– Маменька назвала Гришкой, а эти прозвали Волчонком.
– Ну что же, Волчонок, благодари своих новых хозяев и служи им верно, сказал боярин.
– Если найдется хозяин, мы его вернем, – поддержал друга Алексей.
– Привяжи его Иван к телеге, пусть связанный пока побудет, чтобы не сбежал, – обратился боярин к подошедшему крестьянину, который подвел пойманных лошадей. – Хороший воин не должен ходить пешим, возьмите в дар от меня этих коней, тем более что их бывшим хозяевам они уже не нужны, а подушную грамоту на пацана я вам дам в городе, это самое малое, чем я вас могу отблагодарить, надеюсь, вы будете моими гостями?
– Благодарим тебя боярин, с радостью принимаем твое предложение, а сейчас с твоего разрешения я бы хотел осмотреть раненых, – Алексей, поклонившись, направился к телеге, на которой лежал раненный дружинник.
Осмотрев рану, Алексей сделал небольшой надрез ножом и аккуратно, стараясь не причинить сильной боли, извлек стрелу и перевязал ногу. С раненными злодеями не церемонились, оставшиеся дружинники перерезали им горло, а крестьяне оттащили их к обочине. Своих убитых положили на телегу, предварительно перегрузив мешки и бочки на другие. После короткой молитвы прочитанной боярином все тронулись в путь.
За разговорами время пролетело не заметно. Густой лес поредел, местами сменяясь полями с пасущимся на них скотом. Лай собак возвещал о близко расположенном жилье, и действительно за поворотом показалась небольшая деревенька, одиноко стоявшая на краю леса. Дорога, изгибаясь и петляя, тянулась вверх. Наконец преодолев подъем, их взору предстал древнерусский город. По словам фон Отто этот город был некогда столицей небольшого самостоятельного княжества. Однако в XVI веке город потерял свой статус, став уделом Москвы, но продолжал развиваться как ее ремесленный придаток. Город расположился на берегу Волги, несомненным градостроительным ядром его был каменный кремль. К его укреплениям примыкал обширный дворцовый комплекс, палаты угличских удельных князей, нарядный декор которых несколько потускнел после смерти царевича Дмитрия. Город был огорожен деревянной крепостной стеной, засыпанной землей из нутрии. Он состоял из различных слоев населения, ближе к кремлю располагались дворы дворян и знатных горожан, постепенно уступая место у крепостной стены народу попроще. Поражало внимание большое количество церквей, их в тридцати тысячном городе, насчитывалось более сотни. На берегу Волги располагалась пристань, у причалов которой стояли большие и малые челны, а рядом с ней ютились дома и лавки ремесленников, купеческие амбары и халупы, которые в вперемешку с лавками доходили до крепостных стен. Процесс имущественного расслоения на посаде приводил к появлению городской бедноты, которая была необходима и перебивалась случайным заработком.
Окинув город взором, и дождавшись отставших подвод, боярин Нагой отдал распоряжение своей челяди, а сам с оставшимися войнами и новыми друзьями устремился в город, пустив коней во весь опор. Преодолев посад, они прямиком направились к подворью боярина. Бревенчатый терем Никиты впечатлял своими размерами, всюду чувствовалась рука хозяина. Встречать гостей кроме боярыни с младенцем на руках, выбежала вся челядь. Обняв жену и ребенка, Никита распорядился подавать ужин. Слуги засуетились, сам же боярин в ожидании, показывал гостям свое хозяйство. На осмотр подсобных помещений и конюшни ушло около получаса, Илья и Алексей начали испытывать уже острый голод. Когда из кухни во дворе начали доноситься аппетитные запахи, Никита прервал осмотр и повел гостей в дом.
Убранство внутренних комнат не отличалось богатством, всюду ощущалась скромность во вкусах присущая в то время. Дом делился на несколько частей. Особые комнаты предназначались для боярыни с младенцем и нянькам, другие отводились для хозяина. Для многочисленных гостей существовали специальные – гостевые. Остальные слуги жили вне стен барского дома, для них отводилось жилое специальное помещение во дворе называемое людской.
Центральным украшением зала, куда привел гостей боярин, был огромный дубовый стол, покрытый богато расшитой золотыми нитками скатертью и расставленной на нем серебряной посудой. Поражало воображение количество блюд и холодных закусок, а также печеных изделий. Центр стола занимал верченый на вертеле молодой поросенок, украшенный печеными яблоками, луком и зеленью. Блюда с мясом чередовались с блюдами с жареным и вареным мясом домашней птицы и дичи. Обилие рыбных деликатесов радовало глаз, соленая жирная белорыбица и осетрина была нарезана крупными ломтями. На столе стояли серебряные чаши с черной,
