площадки, добив монстра, раненного чуть раньше.
Девушка, из последних сил сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от пережитого ужаса, доползла до винтовки, сжала в руках холодную, успокаивающую сталь и поднялась.
— Ты цела?!
— Да, — кивнула Ольга и почти физически почувствовала облегчение Артура.
Он на короткий миг взглянул Рыси в глаза, словно силясь мысленно сказать, как много она для него значит, но тут вмешался Макс.
— Бежим вниз! Эта тварь специально дождалась, пока мы разделимся!
— Вниз, — скомандовал Пустынник, подобрав с пола «Сайгу», и добавил: — перезаряжаемся!
Макс спускался вниз вслед за Пустынником, готовясь начинить свинцом все, что встретится на пути, и добить ножом и прикладом то, что ещё будет шевелиться, но лестничный колодец был пуст. Только снизу доносились странные звуки: и вроде бы бой, и выстрелов не слышно.
Отчаяние захлестнуло его: все, финита. Там, внизу, сейчас рвут на части тех, за чью охрану он уже не получит сыворотку… Пустынник, сукин сын, додумался разделиться, а остальных… Да нет, чушь! Неужели их застали врасплох? Ещё двое часовых должны были начать стрелять. Да и потом, дверь! Её было бы непросто выломать с ходу, особенно если сквозь нее почти в упор стреляют из пулеметов.
Только спустившись на второй этаж, он понял: звуки доносятся снизу, со стороны лестничной площадки. На втором этаже слышны лишь отрывистые команды Игоря. А шум звериной схватки идёт с первого этажа. И тоже слышны изредка странные слова…
— Это мы, открывайте дверь!
Они оказались внутри, и тотчас же дверь за ними закрыли. Звуки боя на первом этаже стали тише.
— Что происходит?! — выпалил Игорь, — где чертов алчущий?!
— Сбежал, перехитрив меня второй раз. Заманил нас на самый верх, а на четвертом этаже сидела еще пара. Мы прикончили их, но наш друг сбежал через пожарный выход. А возле здания ждали его команды ещё бог знает сколько тварей.
— Мы в западне, значит, выход отсюда только один, — констатировал Латышевский.
Все остальные молча переглядывались, сжимая в руках оружие.
— Почему они не нападают? С кем дерутся? — спросил Виктор, — может, друг с другом поцапались и…
Ответом ему стал выстрел, донесшийся сквозь закрытую дверь.
— Значит, не друг с другом, — подытожил Петруха, — или, может быть, это алчущие с автоматами…
Он бледен, словно смерть, но Макс отметил, что пулемет в его руках не дрожит. Второй пулемет покоится на плече Сергея, опустившегося на одно колено и играющего роль живого пулеметного станка, за ним, глядя на дверь через прицел, стоит старый инженер. У самой двери с гранатой в руке Ворон, Виктор присел сбоку и торопливо раскладывает в ряд запасные обоймы. Пустынник с непроницаемым лицом держит в руках автоматический дробовик, бандитка Ольга чуть позади него, нездорово бледная, но уж она- то точно будет драться до конца — хищник он и есть хищник, неважно, одна у него пара ног или две. Даже Слепнев, хоть и откровенно трусит, но за чужими спинами не прячется.
Паники нет, подумал Макс, маленький отряд готов встретиться лицом к лицу с любым врагом. И если этот враг будет слишком силен — что ж, умереть в одном строю с такими людьми не так уж и страшно. Вот только Кира…
— Давайте гранаты, — сказал он, облизав внезапно пересохшие губы, положил автомат рядом с Вороном и протянул вперед руки.
— Что ты задумал? — насторожился Влад.
— Вложите мне по три гранаты между пальцами, я прижму скобы, и вы вытащите чеки. Тогда я кинусь им навстречу и постараюсь разбросать подарки во все стороны, чтобы взрывная волна накрыла как можно большую площадь.
— Ты погибнешь! — воскликнул Сергей.
— Зато у вас будет шанс. Должен же кто-то проявить героизм.
Хотя какой это героизм… Просто трусость. Нет ничего хуже, чем умирать в когтях монстров, зная, что и Кира там, далеко на севере, тоже обречена. А так, выйдя навстречу голодной толпе мутантов с полными гранат руками, он умрет с надеждой, что его самопожертвование спасет отряд и, в конечном итоге, Киру.
Игорь сглотнул и потянулся к подсумку.
— Не дури, — сказал Ворон, но и его рука нырнула в карман за гранатой.
— Тише, — сказал внезапно Пустынник и прислушался к звукам за дверью.
— Кажется, похоже на слова, — заметил Сергей.
— Это и есть слова.
Он повернулся к остальным:
— Теперь, слушайте меня очень внимательно и делайте в точности, что я говорю. Никаких выстрелов, оружие только стволами кверху. Не дергайтесь, не паникуйте, не делайте резких движений.
— Что ты задумал в этот раз?! — занервничал сильнее Сергей.
Сталкер посмотрел на молодого ученого снисходительно:
— Ну, раз мы с тобой пришли к выводу, что слышим слова — отчего бы не поговорить?
— С алчущими?!!
— Я не думаю, что это алчущие. Вы слышали звуки боя — значит, они алчущим враги. А враг нашего врага…
— Такое впечатление, что вы опять больше нас знаете, но не рассказываете, — заметил Латышевский и снял с плеча Сергея пулемет.
— А зачем рассказывать? Если я прав, вы сами все скоро поймете.
Макс проверил, в порядке ли его гранатомет и граната в нем, и поднял оружие дулом кверху, непринужденно положив на плечо:
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Я тоже так думаю.
С этими словами он открыл дверь. Глаза Макса медленно поползли на лоб, послышался вздох удивления Ольги, кто-то тихо чертыхнулся.
Те, что стояли в обширном холле, ничуть не походили на алчущих. Но и людьми их тоже не назвать.
Огромные, метра два росту все как один, а кое-кто и побольше, с кожей цвета крови и черными длинными волосами, заплетенными в косички, они могли бы сойти за индейцев в сумерках, если б не глаза ярко-желтого цвета и длинные когти на руках, придававшие этим существам сходство с ужасными демонами.
Макс сразу же отметил одежду — набедренные повязки, штаны, безрукавки. Кое-кто держал в руках оружие, которое он видел разве только на картинках — в основном, американского и немецкого производства. У многих с когтей все ещё капала кровь.
Их лица с непривычными пропорциями ничего не выражали, но глаза, вполне человеческие, если не принимать во внимание их цвет, смотрели мрачно и решительно.
— Это ещё что за тридцать три богатыря? — сдавленным голосом спросил Михаил.
— Черт… Черт… — твердил Виктор.
— Следи за положением ствола! — прошипел ему Игорь, — вспомни про жену и детей, твою мать, и держи себя в руках!
Вожак краснокожих, здоровенный детина ростом метра в два, полтора центнера литых мышц и со шрамом через правую часть лица, как-то странно наклонил голову, глядя на Пустынника.
— Давно не виделись, Веффрн, — негромко сказал сталкер.
— Восемь с половиной лет, — гортанным голосом подтвердил тот, кого назвали Веффрном, и добавил: — ты сильно изменился, Душа-без-Тени.
