2010 году будут относиться к среднему классу. Потрясают сами размеры потенциального рынка.
Во-вторых, мы в США знаем, что благодаря пристальному вниманию, которое Китай оказывает развитию науки и техники, в этой стране на сотни тысяч студентов больше, чем у нас, а кроме того, она быстро догоняет нас по числу ученых степеней по науке и технике.
Поэтому вы, наверное, удивитесь, если узнаете, что Китай становится супердержавой также в области искусства. С 1993 по 2005 год главный аукционный дом Китая, специализирующийся на предметах искусства, увеличил объемы продаж почти вчетверо — с 2,5 до 10 миллионов долларов. По словам владельцев художественных галерей, локальный спрос на предметы китайского искусства вырос за последние годы почти в 10 раз и, судя по прогнозам, будет увеличиваться. Безусловно, это явление отражает рост среднего класса, у представителей которого появились не только стены, которые нужно украсить, и состояния, которыми можно похвалиться, но также необходимость вкладывать деньги в кое-что другое, нежели изменчивый китайский фондовый рынок.
И все же эта история не заканчивается растущим интересом самих китайцев к искусству, каким бы огромным он ни был. Это глобальное явление. Начиная с 1980-х годов цена на современную китайскую живопись маслом в мире подскочила до небес: в некоторых случаях в 100 раз. Только в период с 2004 по 2006 год «Сотби» и «Кристи» увеличили продажи предметов современного азиатского искусства (в основном китайского) со скромных 22 миллионов долларов до потрясающих воображение 190 миллионов. Внезапно китайское искусство стало самым популярным на международной сцене.
Неплохо для страны, в которой всего несколько лет назад задачей «искусства» было прославлять коммунистическую партию. Что же произошло?
Прежде всего Китай был лидером во многих областях искусства, например, каллиграфии и, конечно, в производстве фарфора. Но XX век был тяжелым периодом, учитывая репрессии коммунистического режима в отношении многих форм художественного выражения. После смерти Мао Цзэ-дуна в 1976 году искусство пережило временный расцвет, когда художники начали писать в несколько нервном авангардном стиле, но в 1989 году выставка «Китай/Авангард» в Пекинской Национальной галерее была закрыта по приказу правительства через несколько недель после открытия. Спустя несколько месяцев случилось побоище на площади Тяньаньмэнь, и многие художники покинули страну или вообще отказались от искусства.
Только в 1990-х годах китайское искусство начало медленно отвоевывать позиции. В 1992 году коммунистические власти легализовали частный художественный рынок и стали постепенно ослаблять цензуру. К 1995 году китайские художники выставлялись на венецианской Биеннале, крупной международной выставке современного искусства, а в 1996 американцы толпами начали стекаться на нью- йоркскую Международную ярмарку азиатского искусства. В 2004 году, выполняя обязательства члена ВТО, Китай открыл двери иностранным аукционным домам, а к 2006 году «Сотби» и «Кристи» установили упомянутый выше рекорд продаж китайского искусства (хотя все еще за пределами материковой части страны). Сегодня китайское правительство однозначно растит всемирно признанных звезд.
Теперь, когда вы узнали о существовании китайских художников, не думайте, что они рисуют пасторальные сцены экзотическими мазками кисточки с тушью. Известнейшие китайские художники представляют полномасштабные картины, изображающие музыкантов, проституток, семьи, акробатов, а также абсолютно абстрактные полотна. Самые «продвинутые» рисуют красных младенцев на фоне постиндустриальных пейзажей или буйволов, тянущих повозки через железнодорожное полотно. А многие стали такими же известными в мире, как современные западные звезды Дамьен Хирст и Джефф Кунз. В ноябре 2006 года сорокатрехлетний Лю Сяодун из провинции Ляонин продал китайскому предпринимателю картину «Мужчина с двумя женщинами» за рекордную сумму 2,7 миллиона долларов. Примерно в то же время сорокавосьмилетний Чан Сянган из провинции Юньнань, известный своими фотографически верными картинами «культурной революции», продал полотно «Площадь Тяньаньмэнь» за 2,3 миллиона долларов на аукционе «Кристи» в Лондоне.
И речь идет не только о картинах. Живущий в Нью-Йорке Сяо Гоцзян, родившийся в 1957 году в провинции Фуцзянь, известен тем, что навел радугу над Ист-ривер в честь открытия временной Выставки современного искусства в Куинсе и взорвал порохового дракона над Темзой. Китайские картины, фильмы, видео, фотографии и театрализованные представления стали одними из самых инновационных в мире.
Наверное, этому — особенно нам в Америке — не стоит удивляться. Один из наших отцов- основателей Джон Адаме как-то писал своей жене Абигайл, что «должен изучать политику и войну, чтобы мои сыновья могли… изучать… торговое дело и сельское хозяйство, дабы обеспечить своим детям право изучать живопись, поэзию и фарфор». Следовательно, наверное, это естественное движение вперед, когда война прокладывает путь к торговле, а коммерция уступает дорогу искусству. Вероятно, китайские преуспевающие рынки, предприниматели и ученые — ничего не имеющие общего, не сказать больше, с расцветом искусства, — представляют собой естественную почву для его развития.
Последствия этого серьезные, как и всего, что касается Китая. Увеличивающийся класс китайских художников насчитывает миллионы. К ним относятся 20-летние, продающие фотографии разыскивающим таланты европейцам по 10 тысяч долларов за штуку, и 30—40-летние, родившиеся в эпоху культурной революции и сегодня создающие картины, по выражению одного обозревателя, «на пересечении авторитаризма и неистового потребительства», а также 50- и 60-летние, достигшие зрелого возраста во времена культурной революции и сейчас имеющие перспективу и определенную свободу, чтобы критиковать ее.
Существует даже огромный рынок произведений и репродукций массового искусства. В китайском городке Дафене, расположенном совсем рядом с южным городом Шеньчжэнь, есть сотни мастерских, в которых тысячи рабочих могут за несколько минут, как на конвейерной линии, воссоздать любой шедевр по вашему желанию — китайский или зарубежный, классический или модернистский. Вот и пример предпринимательского фундамента художественного выражения.
Посмотрите на переживающую бум индустрию китайских торговцев искусством, торговцев, посредников и, конечно же, мошенников. Государственные органы культуры вынуждены были в 2003 году принять закон, обязывающий все аукционные дома и персонал проходить ежегодное освидетельствование с целью предотвращения мошенничества на еще только зарождающемся, но уже огромном рынке произведений искусства.
Увеличивается и армия поклонников искусства: Молодежь Китая явно обожает быстро разрастающиеся картинные галереи, превращая просмотр произведений искусства в одно из самых популярных время препровождений в стране. В результате американский музей Гуггенхайма и французский музей мадам Помпиду надеются открыть свои филиалы в Китае.
Несомненно, рынку необходимо становление как в плане свободы художников, так и вкуса покупателей. Правительство все еще подвергает некоторые работы цензуре, особенно если это касается современной политики, оно не часто дает разрешение на вывоз из страны отечественных произведений искусства. Со стороны покупателей и критиков также необходимо внести ясность — некоторые галереи все еще платят художникам только за величину полотна.
Но думаю, что расцвет китайского искусства — хорошая новость для каждого. Не только для китайцев с творческими способностями, которые отвоевали определенную долю свободы для эстетического самовыражения, и не только для многочисленных слоев китайских и международных торговцев предметами искусства, что строят свой бизнес в соответствии с интересами публики. И даже не для народов мира, у которых сегодня есть возможность найти общий язык со многими китайскими гражданами на многих уровнях. Совсем нет, потому что расцвет искусства — самая значительная хорошая новость в первую очередь для самого Китая, если нарастающее раскрепощение художественного выражения знаменует развитие политической и экономической свободы.
Во времена «холодной войны» чешский поэт и драматург Вацлав Гавел использовал искусство (прежде чем перешел в политику), чтобы бросить вызов коммунистическому правительству своей страны. В ряде пьес, получивших международное признание, Гавел призывает к свободе и открытому чешскому обществу. В 1989 году Гавел без применения силы становится президентом новой демократической Чехословакии (позже Чешской Республики). Когда-нибудь китайские художники могут стать глашатаями нового периода реформ не только в искусстве, но и в экономической и политической жизни Китая.
