узкощелочности жмуря глаза в попытке увидеть, вспомнить и понять.
Ваня вышел на встречу и, подняв ладонь, громко и четко выдал курьезную тираду: 'Успокойтесь, камрады! Я не полицейский. Я ищу русскую мафию. Она должна здесь быть. Мне необходимо встретится с ней по личным причинам!'. Михал вздел в удивлении кустистые брови, приспустил усы и, протянув из-за спины свою лапищу, сказал: 'Добро пожаловать!'.
Много позже когда они подружились и совершив не одно совместное дельце, они часто и долго смеялись, вспоминая момент их знакомства.
Ребята, конечно, ни какой русской мафией не были. Они не были русскими. Не были и мафией. Так, подворовывали хоть и регулярно, но по нужде.
Михал вспоминал — услышав нелепую речь, увидев светящиеся такой отчаянной надеждой глаза Вани — он просто не в силах был отказать. Поприветствовав Неизвестного тогда паренька: 'Добро пожаловать!'. Он, пожал ему руку и увидел, как у паренька обессилено опустились плечи. Тогда, приобняв его, Михал отвел наверх в дом на кухню, усадил к столу.
По дороге, Михал, лихорадочно вспоминал виденные им в фильмах мафиозные ритуалы. Путая 'Крестного Отца' с 'Калиной Красной', виденной им в детстве в родной Польше.
Решил, что всё ж — таки выпить по чарке водки будет к месту. Если он русский, — значит по полному стакану. А если еще и мафия, — то выпить стоя. И сопроводить это какой ни будь многозначительно туманной фразой. Но, — разрази его гром, — не мог припомнить из фильмов ничего стоящего, кроме: 'Мафия — бессмертна!'. Но, то приговаривали, кажется, итальянцы. А русские? Что-то русское надо добавить…
И вот что получилось: он, скоро нацедив в четыре высоких фужера для коктейлей самодельной водки до края, демонстративно встал. Отодвинул в сторону локоть под прямым углом. Подняв фужер на уровень груди, подождал пока так же, не сделают остальные. И выпил. Перед тем произнеся по-немецки: 'Мафия Бессмертна!'. А заглотнув водку, на выдохе, добавил по-русски 'Ёб её мать!'. Так и повелся с тех пор лозунг в команде Вани и Михала: 'Мафия Бессмертна! Ёб её мать!'. Лозунг не изменился, даже когда Вани стал понятен её русский смысл.
После, утром, когда оставшийся ночевать у Михала Ваня был в полудреме, Михал, подсев, к нему на кровать, осторожно признался, что они вообще-то ни какая не мафия. По мере возникновения нужды в деньгах угоняют машины, переделывают, перекрашивают, перебивают номера и продают в Польше. И не совсем они русские, то есть совсем не русские. Михал — поляк и его сын Владек — поляк. Ян и Козимир — полу румыны полу венгры — трансильванцы, одним словом. Они как раз и угоняли машину с Ваней. Еще есть словак Прутик — машинный и прочих дел мастер. Вот и вся их 'мафия'.
Но если надо они не только машины угонять и переделывать могут, если Ваню кто обидел, они все за Ваню постоять готовы. Мол, у них половина спортсменов, а другая просто — лихие драчуны. Потом, правда пояснил, что драчуны — трансильванцы, но дерутся чаще между собою. Что сын его Владек спортсмен — гонщик, но пока не у дел, — с тренером он поссорился, а своя гоночная машина и лицензия дорого стоят. А 'спортсмен' Прутик — доминошник. А вот он, Михал — чемпион области по греко-римской борьбе. К тому же он и Прутик служили в армии. Правда, Прутик в армейской радиомастерской. Зато сам Михал был польский десантник и дослужился до капрала.
На все откровения сонный Ваня ни капли не огорчился, и, сказав: 'Всё нормально', перевернулся на другой бок и засопел спокойным сном.
Уже на средине монолога Михала Ваня понял — всё надо делать самому. Ъ
И воспринял свою мысль, как Правило Жизни.
Ни кто не принесет готовую 'мафию' и не отдаст ему. А ни в какую готовую мафию его не примут. Это его рок: всё делать самому. Начиная от своей собственной национальности до своей 'мафии'. И он её сделает. Все эти неумехи, неудачники и просто уроды, которых судьба сплетает вокруг него, все они в единой организации на правильном, только ему предназначенном месте станут силой, неколебимой и всепобеждающей. Он заберет, снимет с их душ гниль неуверенности в себе, смоет синдромы неудач. Потому что он, — Победитель. Русский.
Скоро устроилось некое подобие мафии. Высокопродуктивное предприятие, разбитое на ячейки по всем правилам конспирации. Но по сравнению с соседями албанцами и прочими — не громкое, и, на вид безобидное. Простая серенькая фирмочка. Поставленные дела связанные с автомобильным, радиоэлектронным а также мусорно — металлическим 'бизнесом', не вызывали резонанса. Они не лезли жадно за копейками непосредственно на мусорные свалки. Они отказались от непосредственного участия в угонах, в обворовывании складов. Это все было правильно. Но нужно было противоречиво опасное, возбуждающее — люди забывали славу несгибаемого Немецкого Вани. А если так, то завтра всякие разные удальцы могут просто прийти и приказать работать на них.
Поучается парадокс. Правильно построенный бизнес не всегда правильный. Они криминальны, значит, нужна червоточинка, сознательно допущенная, контролируемая.
Его организация расширилась, — уже и настоящие русские эмигранты работали у него, ни чем особым его не поражая: европейцы европейцами. Его организация усиливалась. А как всякому быстро растущему организму ей отчаянно не хватало известности и статуса, значимости и авторитета.
…………………………
Гилли, музыкальный друг Вани, специально полетел на родину знакомого трубача аргентинца, где не дорого нанял уругвайца Херхио Начо. Только, что покинувшего стены тюрьмы хулигана и индейского погромщика, одного с Ваней роста и стати.
Покрасили его в блондина, загорелое лицо и руки покрыли белой крем — маской. Вставили сине зрачковые линзы. Собрали ему сборную подручных из своих, только в масках.
Добровольцев было! Пришлось устраивать конкурс на место в погромной команде. После устроили показной погром в одном районе зачумленный косоварами. Там носился среди всполохов огня и дыма очумелый Хорхио Начо, сверкая двумя огромными разделочными ножами, с выкриками: ' я русский Ваня! Я немецкий Ваня! Бойтесь!'.
В это время сам Ваня сидел в ресторане с двумя полицейскими чинами, которые хотели поговорить с ним в неформальной обстановке, пока. Вот он и пригласил их в ресторан, за свой счет. К его тогда удивлению они не отказались и не вспомнили о скрытой форме взятки. А на утро газетенки вопили о нацистском погроме. Вот тогда Ваня торжественно вошел в криминальный бомонд и прочно принят на заметку в криминальной полиции. Издержки известности, однако.
Ваня жаждал знакомства с самым влиятельным пауком криминального мира восточных ландтагов Германии господином Александером Йенсом. Потому начал тусоваться в людных местах. Ранее он старался их избегать. Теперь же фланировал открыто, давая возможность данной фигуре подойти к нему запросто. С выбором места теперь проблем не было.
На адрес его официальной фирмочки прикрытия по ремонту автомобилей посыпались приглашения на презентации, юбилеи и конференции от различнейших организаций и частных лиц. Вот задал работы своим 'аналитикам' Ваня! Выяснить, кто из них кто есть: кто серые личности, кто криминальные, а кто просто любопытствующие аристократы или толстосумы, коллекционирующие знакомства.
Тогда он находился на презентации нового строительного проекта одной молодой и энергично развивающейся фирмы, организованной под патронажем известного риэлтора Ганса Маллера. Известного в криминальных кругах как верткого мошенника, но не гнушающегося в достижении целей и крайних мер. Он мог и резко испортить экологию облюбованного им района, что бы потом взять на себя труды по её восстановлению и улучшению. Мог и старушку придушить одинокую. Теперь уже чужими руками, конечно. А вот в молодости — но что и как — доказывать не кому.
Ваня, стоял в стороне и попивал яблочный сок из высокого фужера, со стороны так похожего на все пропитавшее своим духом вокруг шампанское. Александера Йенса подвел к нему и представил друг другу лично сам хозяин вечера, тут же элегантно их покинувший.
— А! Вы тот молодой человек, что портит и без того хрупкий мир меж представителями непризнанных законом профессий? Ох, как не хорошо! Но стоит признать — вы жестоки и изворотливы. Или просто по детскости своей обескураживающее наглы. Я еще не сделал выводы. Но при в следующей встрече я их вам сообщу. Одно скажите — вы чего-то добивались своей эскападой или всё это от избытка сил и гормонов?
