герр Йенс, не уловили движения руки Вани, как внушительный кинжал вонзился в шею Александера Йенса. Чуть выше Адамова Яблока, и слегка наискось вверх. Пробив гортань, сломав шейные позвонки и приколов уже мертвого бывшего дона к деревянной спинке высокого стула.
Ваня продолжал тем же не изменившимся ровным тоном:
— Вы все, господа, отныне живете по доверенности. Выписал её я. Только что. И пули в ваши головы уже выпущены и рано или поздно, — через неделю, месяц, год, — но пули долетят и просквозят ваш черепа. Как только вы прекратите милые со мной отношения.
Покидая вас, напоминаю, что сегодня здесь вы видели человека похожего на Немецкого Ваню, но вы в сильном сомнении из-за стресса.
Вы должны сомневаться. Всегда сомневаться.
И Ваня, встав из- за стола, спокойно покинул кафе.
Тут только политик просвистел пропавшим голосом:
— Почему его не досмотрели? — это он, верно, обращался к охране за соседними столиками. Остолбенело проводившей глазами Ваню.
— Почему он прошел к нам, и вы его не досмотрели? — уже во весь голос востребовал господин политик, прокашлявшись.
Охранники бестолково переглянулись.
— А мы его не видели, — ответил один из них, видно старший, — как он прошел — мы не видели. Увидели лишь, когда он уже сидел за столом — мирно сидел. А так нам уже и в голову не пришло его проверять… Конфуз какой-то…
Гюнтер не видел сего препирательства в кафе, зато он видел всё предшествовавшее на дисплее в авто, через телекамеру в виде значка на лацкане Ваниного пиджака. И теперь сидел рядом с убийцей, ехал вместе с убийцей — и не думал его арестовать. Откровенность Вани навевала первобытный ужас. Ужас диких животных перед рукотворным огнем.
Гюнтер и Ваня расстались уже на окраине города. Сотрудник Интерпола остался ждать вызванных по телефону друзей полицейских, а Ваня поехал назад в Чехию. Изображать алиби и невинность.
Глава Двенадцатая
Берлин.
Аут
На следующий день, после договора с немецким бандитом при посредничестве немецкого полицейского, Питеру позвонили и просили больше не беспокоится. Забыть о своих болячках, попить пивка и посмотреть телевизор. В телевизоре 'говорящие головы' сообщали печальную новость о дерзком убийстве доброго гражданина города Берлина Александере Йенсе. Убийство произошло в городском кафе, при свидетелях, личность убийцы устанавливается.
Также, на месте преступления обнаружен пакет с отпечатанной на компьютере и подписанной господином Йенсом запиской, с предположительно сенсационным содержанием. В документах — имена известных и высокопоставленных людей Германии, обвиняемых Йенсом в взяточничестве, инсайдерстве и порочных наклонностях — от гомосексуализма до педофилии. Фото прилагаются. Данные проверяются.
Харроу с чувством удовлетворения покинул диван перед телевизионным экраном и переместился за экран компьютерный.
Но тут вновь зазвонил телефон. Ребятам позвонили из Штатов. Немотивированно наорали на них — ни чего не предъявляя, но говоря, что у ЦРУ что то на них есть. Сообщили, что в ЦРУ крайне не довольны и требуют отстранения их от дела.
Потом заклюкало в компьютере. Это звонил по видео интернету уже господин начальник их непосредственного начальника. А потом позвонил сам непосредственный начальник, отец жены по совместительству, и всем предшествовавшим посланиям в контру успокаивал их. Чему-то даже восторгался, рассказывая, как выспрашивал у работников из Лэнгли, чего такого его подчиненные подсыпали на хвост ЦРУ?
Цереушники рычали. А на основательную просьбу конкретизировать, ответствовали: 'закрытая информация, но крайне негативная'. Так что 'папаша' рекомендовал не брать в голову, не спешить домой, а как положено аккуратным работникам если не доделать начатое, то хотя бы расставить все точки над 'и' и получить моральное удовлетворение.
Начальник очень хорошо знал Питера, и не прочь был поиметь пару уколов для ЦРУ у себя в потайном кармане.
В итоге, Питер остался почти спокоен. Но все-таки налил себе немного виски для эмоционального баланса. Но голова не освобождалась. Ее продолжало свербить — назойливо, паразитически, — мысль 'о пустом месте и месте не занятом'…
Появился Эндрю О Брайен — заспанный и угрюмый. Выслушал новости от Питера. По мрачнел еще больше и посмотрев на явное не соответствие выражение лица партнера моменту вопросил в слух:
— И чем же это мы так удовлетворены? Радуетесь перспективы уволнения без пенсии?
— Так… есть задумки, — отвечал Харроу и позвонив Гюнтеру Кугелю сообщил вкратце о своём положении и попросил не выселять их из обжитого уюта пару, тройку суток. Гюнтер подарил пять суток.
Слушая этот разговор, О Брайен спросил жалобно:
— Зачем это? Я домой хочу.
Питер торжествующе посмотрел на партнера и сказал:
— А я ведь почти поймал Кейна Элдриджа.
Эндрю недоверчиво хмыкнул:
— И мы остаемся, что бы как-то компенсировать и отпраздновать это наше: 'Почти'?
— Нет, я хочу лично нанести визит Кейну Элдриджу. Этого требует моя репутация.
О Брайен оживился:
— И моя. Питер — Я с тобой. Мы нанесем парный визит? И где это будет? Где этот Кейн? Ты прямо сейчас поедешь в Россию?
— Нет, он сам скоро будет здесь.
— Где?
— Город Берлин. Столица Федеративной Республики Германия.
Глава Тринадцатая
Где-то В Америке.
Полигон
По песчаной площадке размером в половину квадратной мили окруженной металлическим забором ездили, ползали, носились машинки разных конструкций, объединенных одной конструктивной особенностью — каждая была снаряжена мачтой с матовым шаром, либо коробочкой на верхушке. Кейн Элдридж, прихлебывая пиво, смотрел с высокой скальной террасы, как две таких машинки столкнулись и неуклюже пытались разъехаться.
— Вот, различные модели со всевозможными типами двигателей и преобразователей! Это будущее энергетики и цивилизации! — вещал рядом один из местных яйцеголовых корифеев науки, более внешне похожий на молодого бомжа.
— На каком топливе?
— Один из видов электричества, — туманно ответил восторженный 'Яйцеголовый'.
