Пространство и Время, то, как не банально звучит, во Тьме нет Света, а с ним нет пространства и времени.
То есть возникшее во тьме пребывает сразу везде.
Структура тьмы в свете стала структурой информационных каналов. Значит, при определенном усилии через тьму можно извлечь, все что угодно. Но только как информацию, образ. Воплощать это придется своей собственной плотью, в каком-то смысле саморазрушаясь (или трансформируясь).
Вообще, исходя из данной логики, все события случайны, но структура тьмы, пронзая плоть света, моментально распространяя образ случайности, делает ее закономерностью, провоцируя ее повторяемость, не уникальность. Так как в структурах тьмы нет времени.
Мир света, наращивая со временем и во времени свою плоть, свою массу через червоточины тьмы, способен информационно замыкаться на свои первоначала. Тем самым воспринимая созидаемого Бога Всегда Бывшим и Всесущим. Что, пусть и саркастически звучит, сообразуясь с правилом Тьмы об отсутствии прав у кого бы то ни было на Первородность, так и есть.
Уж не погонимся мы в сонме первочастиц выделить именно ту, перворожденную, да еще тогда, когда и Времени самого не было. Так что Бог есть, потому что Бог это Свет. И Богом будет, перманентно возвращаясь из созидаемого нами Будущего в каждую точку в каждую первоединицу сущего Настоящего и Прошлого. Через структуру тьмы пребывая всегда и везде единовременно…'
— С этим мы и будем разбираться, — упорно повторил Кейн.
— Мне сказали, что вы привезли действующий образец силовой установки?
— Только снимки фото и видео, данные сканнирования с подробнейшими анализами и описаниями, — извините, вас неверно информировали. — Извините меня Джон, но я на некоторое время покину вас. Мне нужно посетить Европу.
— Но мне сказали, что вы будете с нами, пока мы не разберемся со всеми вопросами. Начальство наверно этот дневник и эти документы имело в виду.
— Всего на пару дней. Это личное. И вас, Джон, я информирую лишь потому, что вы сразу вызвали к себе симпатию. Мы сработаемся — я уверен. До свиданья, коллега.
Глава Четырнадцатая
Чехия.
Дар
Проснувшись поздним утром, Фридрих после принятого душа и чашечки кофе заглянул в кабинет управляющего. Он удивился застав в нём Ваню, всего в делах. Секретарша доложила, шепотом:
— Он вчера уехал с вашем другом, — она имела ввиду Гюнтера. — Рано утром уже вернулся на базу. И уже дал длинный список телефонных переговоров с абонентами из Германии, Польши, и еще из нескольких стран.
Вообще, ощущение революционного штаба было на лицо.
Немецкий Ваня увидел в приоткрытую дверь Фридриха, прервал разговор с посетителем, и кивком головы предложил ему зайти.
— Присаживайтесь, герр Корбер, у меня от вас теперь не будет тайн. И первая 'Не тайна', — вчера, когда я мирно почивал на этой базе, какой-то господин, очень на меня похожий и мной представившийся, нагло, при свидетелях, убил в кафе Александера Йенса.
Фриззи почесал нос и, глянув на посетителя, уже примелькавшегося господина, по имени 'Гелли', кажется, решился спросить:
— А ваша секретарша в курсе, что вы ночевали здесь, на базе? А то она мелет черте что. Не выспалась наверно?
— Что мелет?
— Что вы приехали сегодня рано утром.
— Н-да…
— Я и говорю: не выспалась. И это именно вы мешали бедной девушке выспаться своей неумеренной прытью, герр Ваня.
— Точно. Совсем девушка заморочилась. Кстати- вы, как раз и не забудьте ей напомнить: с кем она провела время сегодня ночью.
— Всенепременно…
Ваня о чем-то задумался, постукивая авторучкой по столу.
— Фридрих…. а с вами удобно работать. Даже просто — удобно, когда вы рядом. Я знаю, что вы не имеете своего офисного помещения и назначенные встречи проводите по всяким забегаловкам. Я предлагаю вам устроить кабинеты во всех зданиях принадлежащих мне и дружественным мне организациям.
— Спасибо. Согласен. Надо будет выбрать.
— Нет, вы не поняли, — во всех зданиях, в которых я преимущественно работаю, должен быть ваш кабинет или хотя бы стол. Стол — напротив моего — если нет других кабинетов.
Фридриха это почему то рассмешило. Он представил себя мотающегося по Германию с одной целью — присесть и посидеть минутку на своем очередном рабочем стуле.
— Нет, вы не смейтесь. Вы не представляете — я добился на всех предприятиях, где больше пяти работающих, своего питания, пусть по договоренности с ближайшей закусочной, но — своего. И какая во всех местах одинаково вкусная, но такая разная, разных народностей кухня! Впору проводить кулинарные туры не по ресторанам Парижа, а по обеденным столам моих работников…
Тут Ваня прервался и указал рукой на сидящего перед ним человека:
— Вот, Фридрих, послушайте. Вы, конечно знакомы с Гелли? Вот он просит отпустить его на вольные хлеба. В Америку, музыку играть. И это старый школьный товарищ…. Я, что — рабовладелец? Я никого не держу. Просто у всех людей в обществе есть обязательства — они держат. — И, выйдя из-за стола Ваня подошел к Гелли и опустившись передним на корточки взял его за руки и заглянул в глаза:
— Что главное в людях, Гелли?
— Что они делают. Как с людьми поступают, наверно…
— Но как это оценить? Меняются времена, меняются и оценки.
Главное в людях — что они НЕ делают. Не делают сознательного зла. Не лгут, не предают. А высшее это, когда Люди — Верят. Вера тоже из категории НЕ делать. Она пассивна — изначально, должно быть. Не домысливать, Не пошлеть, Не выдумывать, Не сочинять, Не представлять — а Верить. Иначе — Фанатизм. Фанатизм — это активная 'Вера'. Его следствие — Зло!
Иди, Гелли, я тебе верю. Просто останусь жить, делать свои не праведные дела, и тихо бездейственно верить. И ты тоже, Гелли, — тихо бездейственно верь мне! И ни чего не делай. Не обманывай действием мою веру — не предавай меня, Гелли…
Ваня пожал обе руки старому другу и тот вышел из кабинета, со слезами в глазах. Тут по Телекому раздался голос секретарши, он сообщила, что на проводе ЮАР и Россия — Ваня попросил соединить его с Южной Африкой.
— Привет, старый Воин! Не хочется говорить с тобой по телефону, потому что говорить надо много. На твоё имя забронирован и проплачен билет на авиарейс Йоханнесбург — Берлин, через два дня. Не отговаривайся, сворачивай дела и посети Европу, хотя бы на пару дней. Давай, старик, жду.
— Россия на связи.
— Давай… Сергунёк! Не буду растекаться словами, я пересылаю тебе по факсу список и координаты людей. Сообщи им, что я приглашаю их в Германию. Пусть скажут: кому нужны официальные приглашения и визы. Ты так же им посодействуй, купи билеты конечно, — ну, во всяком случае, предложи. А то я тебя, 'экономиста', знаю…
— Герр Бергер с вами пытается связаться Китай, но постоянно срывается.
— И это бесполезно, постарайтесь сообщить им…. Ну, как то сообщить, что бы позвонили вечером,
