Нечего всем кому не лень совать свой нос в милицейские архивы!
— Скажи спасибо, что у меня здесь остались хорошие знакомые и нам разрешили посмотреть дело двадцати пятилетней давности! — усмехнулся он и передразнил своего спутника, забавно копируя его манеру речи: — 'То ли нельзя проникнуть удаленно, то ли файервол такой мощный'! Не забывай в какой стране ты живешь! А еще говорил, что это я слишком много смотрел фильмы про американских хакеров!
— Это дикость и варварство! — не унимался пристыженный программист. — К тому же это очень не удобно…
'Особенно для таких как ты!', — злорадно подумал Максим, но вслух сказал совершенно другое:
— Может, мы все-таки займемся тем, для чего сюда пришли? — он ловко ухватил заходящего на очередной вираж Королькова и усадил его на жесткий стул. — Выносить документы из здания нам никто не даст, да в этом и нет особой необходимости. Надо просто проверить, не ошиблись ли мы в своих предположениях.
— Татьяна Петровна Баташова! — зачитал Ночной демон, вглядываясь в выцветшие от времени буквы, набранные еще на печатной машинке. — Тысяча девятьсот пятьдесят девятого года рождения. Обнаружена мертвой третьего марта восемьдесят пятого в комнате заводского общежития. Тело нашли соседи. Факт насильственной смерти подтверждения не нашел. Дело закрыто за отсутствием состава преступления.
— Стоп, — Максим устремил на 'напарника' взгляд своих пронзительных глаз, заставив Леху нервно сглотнуть, мгновенно вспомнив и задержания, и допросы, и сломанные пальцы. — Когда родилась Ольга?
— В восемьдесят пятом! — не сразу понял Корольков, слишком глубоко погрузившийся в многообещающие омуты его глаз. — А! Сейчас, — спохватился он и тут же полез в свой смартфон. — Десятое марта, — упавшим голосом произнес он. — А какой был поворот сюжета. Вот только предполагаемая мать была уже неделю мертва, когда наша очаровательная ведьмачка появилась на свет. Может, тут какая-то ошибка.
Максим напряженно почесал несчастный подбородок. Чутье его никогда раньше не обманывало, да и знакомое покалывание в пальцах недвусмысленно давало понять, что он на верном пути, просто не замечает какую-то незначительную деталь, способную тут же поставить все на свои места. Это самое чутье, конечно, было штукой жутко непостоянной и подсказки давало весьма туманные. Никакого конкретики, вроде: иди туда-то и найдешь то, что ищешь, от него ждать не приходилось. Заславский вообще сомневался, что подобные вещи, полностью находящиеся в области ощущений, возможно описывать с помощью слов. Однако, это загадочное шестое чувство всегда подспудно помогало ему в работе, а за годы службы в органах он научился худо-бедно понимать подаваемые им сигналы.
— В деле есть фотография жертвы? — неожиданно для самого себя спросил Максим.
Леха озадаченно пролистал тоненькую папку и, наконец, обнаружил то, что искал и восхищенно присвистнул:
— Ну ты даешь, Заславский! — он развернул папку и легонько подтолкнул ее шефу.
Глава детективного агентства уже примерно представлял, что увидит на снимке. Женщина, молодая, красивая, темноволосая. Фотография было прижизненная, но даже с поправкой на наряд середины восьмидесятых знакомые черты были вполне различимы. Несколько минут Максим разглядывал лицо девушки убитой больше двадцати пяти лет назад. Конечно же, это была не Ольга и ему в голову не закрадывались глупости, вроде того, что его заместительница — ходячий мертвец или что-то вроде того, но поразительное сходство свидетельствующее о прямом родстве не оставляло сомнений, что покойная Татьяна Баташова подарила жизнь его неугомонной заместительнице. Вот только как быть с расхождением в датах?
И тут Заславский почувствовал, как по спине пробежал жутковатый холодок и неприятно засосала под ложечкой. Слова из Трактата сами всплыли перед мысленным взором: 'Когда у суккуба нет времени, чтобы позволить жертве нормально выносить и родить дитя, зачатое его черным семенем, он может ускорить процесс, прибегнув к темным ритуалам, покрытым мраком безумия. В этом случае будущее чадо высасывает соки из своей несчастной матери и может появиться на свет уже после ее безвременной кончины. Тогда демон искушения извлекает дитя, жизнь которого поддерживается с помощью магии из мертвого тела и забирает его с собой'. Эти строки еще ночью вызвали у Максима внутреннее содрогание. Кто может творить подобные ужасы?! Ради чего?
— Заславский не молчи, — требовательно провозгласил Корольков.
Видимо вид у шефа был по-настоящему страшный, раз даже Леха так переполошился.
— Пойдем отсюда! — Максим взял папку, бесцеремонно выдрал из нее фотографию Татьяны и спрятал ее в карман. — Нет времени на процедуры, — сухо прокомментировал он.
— Заславский! — программист заметно повеселел и даже улыбнулся. — После того, как ты перестал быть ментом — ты стал очень неплохим человеком. Даже не такой занудный вроде. Или это общение с Ольгой так положительно на тебя влияет?
— Будешь много работать языком — тебе его рано или поздно укоротят, — пригрозил Максим. — Я, между прочим, по-прежнему твой начальник.
— Ты ей скажешь? — неожиданно серьезно спросил Леха, будто и не было минуту назад веселого балагура.
— Не знаю! — честно ответил Заславский. — По крайней мере не прямо сейчас. Сначала надо разобраться во всем самому.
— Не затягивай с этим, — посоветовал Корольков. — Если она сама узнает, что мы с тобой копались в подобных вещах, ничего хорошего из этого не выйдет.
— Сам знаю! — отмахнулся Максим, а на душе у него стало невероятно гадостно, будто он сделал или собирается сделать что-то неприличное или даже отвратительное.
Войдя в здание агентства его руководитель сразу направился в обитель Ефима Карловича, надеясь услышать подтверждение своей гипотезы. После информации, добытой в архиве Максим практически не сомневался в ее истинности, но как профессионал, коим он себя по-прежнему считал, желал подтвердить логически выстроенную версию железными фактами.
— Вы как раз вовремя, голубчик, — встретил его в дверях старый медик. — Гроб привезли и вскрыли. Вам необходимо посмотреть на это, пока я не начал резать. Зрелище просто потрясающее!!!
Глаза судмедэксперта светились живым детским восторгом. Так говорить о трупе, пролежавшем в земле уже больше недели мог только патологоанатом. Заславский никогда не понимал и не разделял подобного отношения, даже если не ставить вопрос о психическом здоровей проявлявших его людей и назвать это обыкновенной преданностью своему делу. Сам он покойников не слишком жаловал. Не боялся, конечно. Для человека его профессии это было бы по меньшей мере необычно, но одно дело осматривать залитое кровью место преступления или, коротко глянув на убийцу, через прицел табельного пистолета, нажать на курок, а совсем другое вот так вот самозабвенно ковыряться в чужих внутренностях… Бр-р-р-р!
— Может вы мне лучше сами в двух словах расскажите? — без особой надежды на успех поинтересовался Максим.
— Не бойтесь! — успокоил его старик. — Вы не увидите там ничего, что вызвало бы в вас негативные эмоции, а посмотреть между тем, есть на что! О! Ольга! Вот и вы! — он помахал рукой приближающейся девушке. — Мы только вас и ждем. Сейчас будем начинать!
— Твою мать! — Максим никогда не отличался особенным красноречием, а в подобных ситуациях вообще был краток и лаконичен до чрезвычайности. — Твою мать!!! — с чувством повторил он, не мигая уставившись на лежащее на столе тело. — Так не должно быть!
— Все зависит от угла зрения, — меланхолично пожал плечами Ефим Карлович.
— Твою мать! — веско подытожил глава детективного агентства.
— Брось, Заславский! Ты же все-таки не кисейная барышня, — саркастически заметила Ольга. — Ты что покойников не видел? Тем более, Марина Самохина, мир праху ее, выглядит вполне благопристойно.
