вампир.
— Воспользовался заготовкой, — с досадой покачала головой Баташова и закономерно перевела тяжелый взгляд на своего начальника…
— Как ты мог скрывать это от меня?! — бушевала Ольга. — Ты влез в мою личную жизнь без спроса, потоптался грязными ногами в моей душе и теперь еще смеешь глядеть мне в глаза?!
Последнее замечание было далеко от истины, потому что и сейчас и во время своего краткого рассказа Максим старательно изучал носки своих ботинок. Он поведал своей напарнице обо всех имеющихся фактах, за километр обойдя скользкие предположения о роли Вика в истории двадцати пятилетней давности.
— Я хотел рассказать, когда представится удобный случай, — попытался оправдаться он. — Такие вещи не обсуждают за утренним чаем…
— Я не изнеженная барышня и в обморок бы не рухнула! — отрезала Ольга. — Ты говорил, что я ставленница Вика, что мне нельзя доверять, — жестко произнесла ведьмачка. — Теперь я могу сказать тебе тоже самое. Убирайся из моей жизни, Заславский. Вику я скажу, что ты оказал неоценимую помощь в расследовании и попрошу, чтобы он расплатился, как и обещал. А теперь уходи. Я не хочу больше тебя видеть.
— Это твое право, — печально кивнул Максим, чувствуя себя последним подлецом. — У меня осталось еще одно незаконченное дело, — он неловко распустил ворот кольчуги и извлек из кармана черно-белый снимок. — Не знаю, есть ли у тебя другие фотографии, но пусть будет хотя бы эта.
Ольга молча приняла из его рук лист бумаги и на мгновение ее глаза печально блеснули в лунном свете. Заславскому не оставалось ничего иного, как развернуться и направиться прочь. Снимать броню не было ни сил, ни желания, а с арбалетом он успел так сродниться, что просто не замечал его присутствия.
Этой ночью случайные прохожие могли наблюдать бесцельно бредущего по городу человека в плетеной кольчуге, с арбалетом на плече и безмерной тоской в глазах. Впрочем, короткая яростная схватка двух Высших вампиров, потрясшая древний город, разогнала по домам даже самых отчаянных полуночников. Люди многого не видят и не понимают, но чтобы почувствовать подобное, не обязательно быть 'ночным'…
ДЕНЬ 10
Минувшей ночью Максим неосознанно бродил по городу, до тех пор пока ноги не отказались нести его дальше. Кости ломило, мышцы нестерпимо болели, напоминая о сражении с вампирами и многочасовом ношении тяжеленной брони, но сознание… Не смотря ни на что, оно не желало покидать своего хозяина. Когда, уже под утро, Заславский заявился к себе домой он даже не стал пытаться уснуть. Молча, сил не было даже на ругательства, он стянул с себя кольчугу и бросил на тумбочку в прихожей верный арбалет, предварительно разрядив его. Горько усмехнулся выработавшемуся за долгие годы инстинкту — не оставлять заряженное оружие без присмотра. Мент, твою мать! Вспомнил подернутые пеленой глаза Ольги, и захотелось немедленно удавиться. Сам же через это проходил. Должен был понимать, как больно узнавать подобные новости. Достал из-за дивана в комнате заныканую на черный день бутылку водки и отправился с ней на кухню. Долго сидел за столом и смотрел на свою добычу, а потом вскочил на ноги и с криком запустил ее об стену.
Уронил голову на руки и горько заплакал.
Что произошло вчера, никто из сотрудников агентства доподлинно не знал, но общую эмоциональную нагрузку вечера уловили все, причем практически мгновенно.
Началось с того, что Ольга, не стесняясь в выражениях, объяснила Сереже, что заезжать за Максимом Сергеевичем не нужно ни сегодня, ни когда-либо впредь, а события их вчерашней ночной поездки вообще не его, Сергея, собачье дело.
Худо-бедно проспавшийся Матвей получил по первое число за неподобающий сотруднику приличного детективного агентства внешний вид, не бритую морду и отвратительный запах перегара. Хотел было ответить, но вовремя вспомнил, кто перед ним и благоразумно промолчал, отправившись в свою коморку, где, как он помнил, оставалась недопитая вчера бутылка виски.
Несчастная Анечка была весьма некстати застукана входящей в кабинет Заславского с чашкой утреннего кофе и тоже услышала в свой адрес массу нелицеприятных высказываний, после чего предпочла сбежать под крыло к Королькову.
Алексей был умней и, в отличие от всех остальных, сразу догадался о причинах внезапного раздора, а потому предпочитал не высовывать свой нос из кабинета. Правда, прокола не смог избежать и он. Успокаивая, ревущую в три ручья ученицу, он позволил себе обмолвиться, что когда люди, глубоко неравнодушные друг к другу сталкиваются с серьезными проблемами в отношениях они становятся раздражительными и могут срываться на окружающих безо всякой на то причины, пытаясь скрыть разрывающую их боль. К несчастью для Ночного демона мимо двери информационного центра в этот момент проходила госпожа Баташова и уже собиралась ворваться внутрь и 'безо всякой причины выместить свою боль' на Королькове и его драгоценном оборудовании, но в последний момент передумала и быстрым шагом направилась в свой кабинет.
Оставшись одна, ведьмачка закрыла дверь на ключ, 'с мясом' вырвала провода телефона и видеоселектора и, бессильно рухнув в кресло, заплакала. Наверное впервые за последние двадцать лет. Искренне, горько, навзрыд. Не заботясь о косметике, которая непременно размажется, и, даже не пытаясь остановить льющуюся из глаз влагу. Сильной и непреклонной Ольге Баташовой было очень-очень больно…
Не имея возможности занять разум и тело сколько-нибудь приличной работой, Максим Заславский метался по квартире как лев в клетке. Он никогда не думал, что придется еще раз пережить то, что он чувствовал после смерти брата и его семьи, но в этот раз оказалось даже больнее. В те времена он умел держать удар и сопротивляться жизненным невзгодам, а за минувшие годы основательно раскис. Нежданное возвращение к любимой работе вдохнуло в него новую жизнь, заставило поверить, что еще не все потеряно, а теперь…
Идти к Вику за наградой ему не позволяла гордость, старые дружки-собутыльники успели стать чужими и ненужными, на водку глаза не смотрели. Если бы Максим был дворовой псиной, он совершенно искренне завыл бы, что есть мочи от невозможности совладать со свалившейся на него безысходностью.
Ольга проверила все возможные источники и выяснила, что и Антон, и Варвара бесследно исчезли. Либо их не было на территории области, либо они очень качественно замаскировались, не оставив никаких следов. Ниточка, ведущая к пропавшим детям, безнадежно оборвалась. Где искать суккуба до сих пор оставалось не известно. Обследование эксгумированного тела Марины Самохиной тоже ничего не дало. Заявиться к наставнику с такими потрясающими результатами Ольга не могла. Не потому, что Вик стал бы ругать ученицу за сокрушительный провал — он никогда не повышал на нее голос. Просто ведьмачка всей душой желала доказать самой себе, что она чего-то стоит.
Ее даже посетила безумная мысль пойти и напиться с Матвеем, абстрагировавшись от всех проблем, он Ольга уверенно отмела ее. Больше всего на свете ей сейчас требовалось привести мысли в порядок, успокоиться и обрести способность здраво рассуждать и анализировать факты, но привычные методы для этого уже не годились. За минувшую неделю Баташова исчерпала весь свой арсенал безотказных средств реабилитации и, закрывшись в кабинете, она, помимо своей воли, прибегла к самому распространенному и успешно зарекомендовавшему себя в последние несколько тысячелетий женскому способу лечения душевных ран.
